И проскочила в дом. Поднялась в свою комнату и легла на кровать. И опять перед глазами встала та ужасная картина. Через приотворенное окно было слышно, как о чем-то разговаривали мужчины на крыльце, но слов было не разобрать. Потом отъехал автомобиль Каткова.
Бесшумно поднялся на второй этаж муж и присел на кровать.
– Жаль, – произнес он, – жаль, что у нас здесь нет ни успокоительного, ни снотворного. Может, сто граммов виски примешь?
Марина помотала головой, а потом встрепенулась:
– А виски откуда?
– Мне новый клиент еще вчера презентовал. Рассчитывал, очевидно, что вместе разопьем, отметим контракт. Но я за рулем, вот он и всучил.
– Чего вдруг выпивать сейчас? – не поняла Марина. – Тут такое произошло. Почему вдруг его убили? За что?
– Банкир, – спокойно ответил муж, – сколько их уже… Может, это конкуренты?
– А где тогда его заместители – мужья Любы и Виолетты?
Валентин пожал плечами: он не знал обеих женщин. Даже не видел ни разу. А потом ответил:
– Вадим мне сказал, что они на Кольском полуострове рыбу ловят. Как раз сейчас начинается лицензионный лов. Так что у них обоих алиби, если ты об этом.
– Странно все, конечно. Сегодня в Ветрогорске со сцены читали стихи местного поэта, которого убили непонятно за что. А он тоже был патриотом Северной Ингрии. Банк Панютина называется «Ингрия» – как-то все складывается не очень хорошо.
– Просто так совпало. Сколько их тут – местных патриотов, – и что же, всех убивать за эти их убеждения? Требуют независимости, и что с того: это ведь как забава для местного населения.
За окнами послышался звук проезжающего автомобиля. Машина остановилась.
Муж прислушался.
– Кого это черт принес? – шепнул он.
Поднялся, чтобы подойти к окну. И тут прозвенел звонок, и прогремел он так громко, что Марина вздрогнула.
– Что это?
– Так у нас возле калитки звонок, – объяснил Валентин, – ты разве не заметила?
Он вышел из комнаты и начал спускаться вниз.
Поднялась и Марина. Подошла к окну и посмотрела на двор и на дорогу, где стоял полицейский «уазик».
Самого автомобиля видно не было, а только его крышу с мигалкой.
Муж открыл калитку и впустил во двор нескольких мужчин, среди которых был Карсавин, один полицейский в форме и еще двое в гражданской одежде, но по тому, как они уверенно двигались к дому, понятно было, что они тоже из полиции.
Валентин не хотел их впускать в дом и даже показал на окна второго этажа, пытаясь объяснить, что уже поздно и жена спит. Но потом его, очевидно, переубедили, и вся толпа прибывших поднялась на крыльцо.
Надо было спускаться. Ее попросили присесть за стол – попросили так осторожно, словно принесли известие, от которого она может упасть. Извинились, что в неурочный час, но надо действовать быстро, потому что большая часть преступлений раскрывается по горячим следам.
– Разве? – не поверил Валентин.
– Конечно, потому что потом у свидетелей вдруг отшибает память, они не являются по повесткам, а время идет, и все это на руку преступникам, – объяснил полицейский в форме.
– Задавайте ваши вопросы, – сказала Марина.
Сначала ее попросили рассказать, как это все произошло, где находилась она, а где убитый Панютин. Слышала ли выстрел, или, возможно, заметила что-то подозрительное. Известно ли ей о каких-либо конфликтах соседа.
– Мы здесь менее двух суток проживаем, – напомнил Валентин.
Но его не слушали.
– С убитым в каких отношениях вы были лично? – спросил следователь, как будто не слышал замечания хозяина дома.
