Двести грамм и свобода - страница 10

В общем, можно сказать, что я вырос без их участия в педагогическом процессе. Мама наняла мне прекрасную няню, с которой мы быстро нашли общий язык и много времени проводили вместе. В Нью-Йорке у нее жила родная сестра, у которой был сын практически моего возраста, мы с ним тогда очень подружились и часто играли в футбол и катались на скейтборде вместе. Я очень любил кататься на скейтборде, в какой-то момент я стал практически профессионалом в этом деле, и мне стало скучно. Я забросил скейтборд и увлекся игрой в теннис. Занимался с тренером по три-четыре раза в неделю. Он считал, что я добился отличных результатов и мне пора попробовать себя в турнире. Но теннис мне тоже надоел. Я пробовал переключиться на бадминтон, но слишком быстро его освоил и начал искать что-то другое. Потом я всерьез увлекся волейболом, особенно пляжным. Мы с мамой часто бывали на пляжах в Майами. Мне нравилось, когда на солнце сгорает моя спина, и я выигрываю. Скорее всего, волейбол был самым долгим моим увлечением. Затем я пробовал американский футбол, в Москве переключился на хоккей, в горах занимался лыжами и сноубордом. Пробовал даже шахматы, но это слишком скучно для меня. Сейчас мне кажется, что мое детство можно даже назвать счастливым, ведь я так много всего успел попробовать, но чего у нас никогда не было – так это крепкой и дружной семьи. Мы не собирались по вечерам все вместе у камина, хотя он у нас и был. Никогда не пили вместе чай или кофе, наверное, вообще никогда не сидели вместе за одним столом, не считая каких-то выходов в свет. Я всегда пил чай с няней. Да, мне это нравилось, безусловно. Но хотелось бы все-таки иметь мать. Ты, наверно, сейчас думаешь, что я слишком сентиментальный и даже немного голубой?

– Да вроде нет. Сейчас я считаю, что ты прекрасный рассказчик. Твои истории восхитительны. Я готова слушать их вечно.

– Отлично. Я тебе потом обязательно еще что-нибудь расскажу. А сейчас давай уже выпьем и поедим. Я невыносимо голоден сейчас. Просто я слишком долго ехал к тебе.

– Да, представляю. Тяжело иметь девушку, живущую не в Москве.

– Что я слышу? Это сарказм! Хотел напомнить тебе, что мы сейчас у меня дома, и он, кстати, тоже не в Москве, как ты сумела заметить.

– Да, но это только по твоей воле.

– У меня складывается ощущение, что это упрек.

– Да, пожалуй, я сейчас немного тебе позавидовала. После твоего рассказа о путешествиях чувствую себя полным дерьмом, что за свои пятнадцать лет толком нигде и не была.

– Ну, ты же понимаешь, что у тебя все еще впереди? Скоро мы побываем с тобой во всех уголках этой планеты.

– Ты говоришь слишком пафосно, чтобы это было правдой.

– Я просто хотел тебя подбодрить. Мой рассказ испортил тебе настроение, а я сейчас меньше всего хочу видеть твое грустное лицо.

– Да, этот вечер должен был быть самым романтичным. А я как всегда все испортила.

– Ты еще ничего не испортила, все круто. И ты прекрасна.

Я улыбалась и никак не могла поверить, что он действительно все это говорит мне. И что именно я сейчас сижу в его прекрасном доме, и только мне он рассказывает о своем детстве. Что мы пьем только вдвоем это шампанское и ужин накрыт только для нас двоих. Это было невыносимо прекрасно. Мне хотелось ущипнуть его за руку, чтобы удостовериться, что это был не сон. Что я сейчас точно не сплю. Вместо этого он подошел и обнял меня. И я почувствовала аромат его одеколона, его теплые руки, его сердцебиение. Этого не могло быть во сне.