- Ну да, что мне от тебя еще может быть нужно? - хмыкнула я.
Издевка прошла мимо, а вот Кораблев достал свою тетрадь и протянул мне.
- Держи.
И все? Так просто? Обычно наши отличники не дают списывать. Люба такую жесткую охрану своих тетрадей держит, как будто золотые слитки в рюкзаке, а не стопка бесполезной макулатуры.
- Кхм, ладно. – Я забрала тетрадь и, усевшись на своем месте, принялась переписывать. Даже не озаботившись тем, чтобы хоть немного переделать. Это и стало роковой ошибкой.
Через пару дней химичка раздала всем тетради, игнорируя только мою парту и парту Кораблева. Уже тогда я чувствовала нехорошее.
- Серебрякова и Кораблев, после уроков ко мне приходите. Будем писать лабораторную заново, - она улыбнулась, хотя лицо ее в этот момент совсем не светилось радостью. Змеиная вышла улыбочка.
Обычно мне плевать на оценки, но по химии за четверть маячила двойка. А значит могут быть проблемы и с экзаменами. Да и тут-то можно было махнуть рукой, если бы не одно «но».
После учебного года мы всем классом собирались лететь заграницу. Ну не прямо всем, конечно, но человек десять-двенадцать (у нас всего пятнадцать учеников) будет. В честь тяжелого учебного года наши активисты придумали поездку в серф-лагерь на Бали. Всего на две недели, а после неделя морского круиза, но разве это не шикарно? Уже даже подключили учителей, с нами будет небольшое сопровождение (не совершеннолетние все же), но поездка наметилась знатная. Океан, лето, одноклассники… и Никита.
Я уже для себя решила, что расстанусь в этой поездке со своей девственностью. Это же идеальное место и время. И с Никитой у нас все просто замечательно. Чем не отличный момент?
А теперь, из-за двойки по химии, мой отец разозлится и может никуда меня не отпустить. Наш уговор был с ним: сколько угодно троек, но ни единой двойки.
Поэтому, в тот момент когда учитель по химии приказала остаться после уроков, я сильно напряглась.
Моему отцу плевать, что деньги на поездку уже внесены. Ему ничего не стоит просто махнуть на них рукой. Но если он разозлится на меня, то тут никакой красотой его не смягчишь, ни слезами тем более. А потому я смиренно сидела за партой и ожидала, что она скажет, после того, как все ушли домой.
Кораблев тоже сидел на своем месте и мы нетерпеливо ждали ее решения. Хотя, судя по спокойствию одноклассника ему абсолютно наплевать и на решение химички, и на поездку. Вообще на все. Полное безразличие во взгляде. Направо толкнуть – направо пойдет. Налево толкнуть – налево пойдет. Пинка под зад дать – вперед двинется. Ну как таким можно быть?
Злобно сверлю его затылок, как будто это не я у него списала, подставив, а совсем наоборот.
- Сплошное разочарование, глядя на эти работы, - наконец изрекла она, отбросив тетради в стороны. - Впрочем содержание на пять, ничего другого я от тебя, Мирон, и не ожидала. А вот все остальное… Словно плевок в лицо учителю. Или думали, не увижу? Серебрякова, хоть бы немного изменила, допустила ошибку. За пару дней в отличницу по химии решила превратиться? Ну-ну.
Кораблев молчал, а я боялась еще больше все испортить. И тоже молчала, понурив голову. Для вида, конечно, сдалась мне эта химия…
Но в душе неприязнь волной поднялась. Он значит «Мирон», а я – «Серебрякова». Вот так, да?
- Я, конечно, знаю, что ты о своих оценках не особо переживаешь. И все в твоей жизни будет устроено расчудесным образом, - продолжала бить по больному учитель, глядя на меня. Я сжала зубы, но промолчала. В горле горько запершило от ее слов. – Жаль, что в твоей голове так и останется пусто.
