– Какой у тебя умный пес, Муравьев, – произнесла Лена, не опуская оружия. – Я слышала, ты анекдоты собираешь, вот послушай. Гуляет мужик с таким красавцем. Навстречу девушка:
– Ой, – говорит, – какой классный пес! Как его зовут?
– Шамту, – отвечает мужик.
– Он что, любит мыться этим шампунем?
– Нет, он любопытных хавает – шам ту, шам эту…
Муравьев задергал губами, изображая подобие улыбки. Делал он это по инерции – «начальство» шутит, надо улыбаться. Шам ту, шам эту… Лена кивнула в сторону джакузи, где плескалась безымянная проститутка, и подмигнула Альберту:
– Хороший анекдот, правда? Надеюсь, мы больше не увидимся. Желаю с пользой провести сегодняшний вечер.
О, как на это надеялся и Альберт Борисович! Лишь только Лена покинула его обиталище, он откупорил бутылку коньяка и влил в себя целый фужер. Сжевал лимонную дольку. Затем выпроводил заслушавшуюся Моррисона проститутку.
– Эй, господа хорошие, – послышался капризный голосок со стороны джакузи. – Я уже больше сорока минут здесь мокну. Кто запер дверь? Такого уговора не было!
Альберт Борисович ничего не ответил, лишь наполнил уже менее трясущейся рукой второй фужер. Дверь запер он, чисто машинально, когда проводил Лену, а потом уединился в туалете, находящемся рядом с ванной. «А пошли все на…! – мысленно произнес он, наслаждаясь дорогим коньяком. – И ГАД, и Гиммлер, и девки эти паршивые!»
О, если бы он знал, как дальше будут разворачиваться события и какая роль уготована ему, Муравьеву! Возможно, ради ЭТОГО стоило вытерпеть многое!
Лена Тюрина и Валерий Феоктистов
Вернувшись домой, Валерий застал дома Аленку. Часы показывали половину одиннадцатого утра, и вернуться из школы так рано дочь никак не могла.
– Почему не на учебе? – спросил подполковник, заходя в комнату к дочери.
– Прогуливаю, – как ни в чем не бывало ответила Аленка.
– Что значит «прогуливаю»?! – строго спросил Валерий.
Должность отца двенадцатилетней Аленки была не менее ответственна, чем командование штурмовой группой антитеррора. И здесь, как и в подразделении, нужно было быть строгим, но тактичным и справедливым.
– Папка, что ты такой сердитый с утра? – Аленка, как и всегда в таких случаях, применила запрещенный прием, повисла на отцовской шее.
– Все-таки объясни, что со школой? – более мягким тоном произнес Феоктистов.
– К сожалению, не взорвалась, – ответила дочь.
– А что, должна была? – Валерий окончательно перешел на шутливый тон.
– Должна, – вздохнула девочка с заметным сожалением, – Утром кто-то позвонил и сказал, что в школе заложено ВУ.
– Что заложено? – аж присвистнул Валерий.
– ВУ – взрывное устройство. Так нам классная руководительница объяснила. Приехали собачка и милиционеры, и еще какая-то оранжевая машина, а в ней дяденьки в камуфляже.
«Апельсин – спецмашина взрывотехников, – сразу же сообразил Ротмистр. – И подчиненные Гриши Гурьева. Значит, что-то серьезное…»
– Нашли? – сдерживая волнение, спросил он дочку.
– Да, собачка по запаху нашла бомбу в девчачьем туалете на третьем этаже. Но бомба оказалась не настоящей. Кто-то пошутил.
– И кто, как ты думаешь? – поинтересовался Валерий.
– Не знаю, – пожала тонкими плечиками Аленка. – Тетенька-милиционер спросила у директора, в каких классах сегодня были намечены контрольные. Директор сказал, что в 6-м Б и в 9-м А. Эти два класса оставили в школе, а остальных отпустили по домам.
– Здорово, – только и произнес подполковник. – Но у тебя ведь, кажется, сегодня танцы?
