– А ты полна сюрпризов, – Алекс удивленно таращится на меня.
– А он разве не должен сгореть?
– Блэйда насмотрелась? – глумится Дэн. – Тащи спички, сейчас подожжем.
– Конечно, телек разбили, мебель покрошили, ковер заляпали, давайте ещё пожар устроим до кучи! – возмущается Алекс.
– В итоге, что мы имеем, – Дэн окидывает взглядом комнату, – дохлого вампира, разгромленную гостиную и вопросов больше, чем ответов. А наведаюсь-ка я в библиотеку, нужно узнать про этот щит.
Дэн растворяется в воздухе словно пар. Вот стоял здесь, а через секунду его уже нет.
– Ладно, а я избавлюсь от этого, – Алекс пинает мыском дохлого вампира.
– А я?
– А ты пока приберись здесь.
Упыря замотали в ковёр, упаковали в огромный мешок для мусора и вытащили из дома. Я принесла с кухни ведро и принялась собирать осколки. Минут через пятнадцать за этим занятием меня застал вернувшийся Алекс.
– Ладно, оставь это специально обученным духам.
Он кого-то позвал, и в гостиной появился маленький некто, весь покрытый чёрной лоснящейся шерстью, с абсолютно лысой головой.
– Убери здесь всё, – велел Алекс и, взяв меня под руку, повёл на кухню. – Пойдем, я тебя покормлю, ты наверно голодная.
– Это твоя домработница?
– Это – анчутка, злой дух, он ведет моё хозяйство. Не бойся, тебе он не опасен.
Алекс усадил меня за стол и полез в холодильник.
– Так, а накормить-то тебя и нечем. Ты суши любишь?
– Не знаю.
– Никогда не ела суши? – он удивленно поднял брови.
Я помотала головой. Марина прекрасно готовит, может воссоздать любое ресторанное блюдо по фото, но к японской кухне у неё предубеждение. Она любит повторять, что сердце мужчины лежит через желудок. Если это действительно так, у меня большие проблемы. Я к своему стыду способна только состряпать омлет.
Алекс разложил передо мной коробку с рулетиками красной рыбы, соевый соус и палочки. Я повертела палочки в руках и взяла одну. Насадила на неё ролл как на вилку и отправила в рот.
– Такое себе.
– В соус макай. Будет вкуснее.
– А сам есть не будешь?
– Да мне это не особо нужно. Ем скорей для удовольствия.
Он включил электрический чайник, расставил на столе чашки и бросил в каждую по пакетику заварки. Воздух сразу наполнился ароматом бергамота.
– Так ты вообще не ешь?
– Ем, но редко.
– А что ты ешь?
– Я не привередлив.
В голосе послышались игривые нотки. Он встал за моей спиной, положил руки на плечи, наклонился и шепнул в ухо.
– Поела? Может, поднимемся наверх.
– Зачем?
– Действительно, зачем, можно прямо здесь.
Он поставил меня на ноги, развернул к себе лицом и усадил на столешницу. Его руки крепко притянули к себе. Он провел тыльной стороной ладони по шее. Снова эти чертовы мурашки.
– Ты маньяк озабоченный, ты в курсе?
– Ты сама предложила утром организовать ячейку общества, – шептал он мне на ухо, покусывая мочку, – только шведскую не будем, я консервативен.
Он уложил меня на поверхность стола и стал медленно целовать шею. Томление прокатилось по телу сладкой дрожью. Я чувствовала, что уже собой не владею. Меня вот-вот накроет с головой.
– Сейчас ты забудешь обо всем на свете.
– Думаешь? Я уже была замужем, – выпалила я.
Он отстранился, и мечтательное выражение сменила серьёзная мина.
– Ты – хамка, – констатировал Алекс и снял меня со стола. – Вода вскипела, чай сама сделаешь, – он вышел из кухни даже не обернувшись.
Согласна, вышло грубо. Но если некоторые не понимают по-другому.
