— Пацаны, это реально он!
Одновременно распахнулись все двери и из машины, как черти из табакерки, вылезли ещё четверо дуболомов. Знакомые морды... Я рассмотрел у двоих из них следы недавних побоев и прикинул, как бы они смотрелись в темноте и толпой... Хреновая картинка, очень-очень хреновая.
Теперь чесались не только кулаки, но и почки, я в сотый раз пожалел, что не одолжил у Санька подшипники. Если они не просто поздороваться, то... То лежать мне в травматологии, грустно созерцая автографы друзей на многочисленных гипсах. И это только в лучшем случае.
А сзади ещё и Женька стоит, вот засада! Если бы шёл сам, ещё можно было бы попробовать тихо замять тему или договориться о стрелке один на один или стенка на стенку... В этом случае я потерпел бы ухмылочки и наезды. Но при ней не смогу, просто гордость не позволит. И потому, быть мне битым. Почки попытались свернуться клубком и забиться поглубже, я выпятил челюсть и небрежно положил ладони на передние карманы — и выглядит не напряжно, и ударить можно быстро.
— Чё надо? — процедил я. Пацаны заухмылялись, водитель поддёрнул рукава:
— Да вот поздороваться решили, — толпа заржала, главный упёр руки в бока, — узнать, как самочувствие.
— Лучше всех, — косо улыбнулся я, уголок рта дёрнулся, как у пса, показывающего клыки. — А я думал, вы извиниться хотели, что вечер мне испортили, и на пиво пригласить.
Слабая попытка, но хоть что-то. Жаль, они не оценили. Водитель двинулся на меня, поднимая руки для удара, я прыгнул вперёд распрямившейся пружиной и нанёс короткий запрещённый удар под левую руку, который вполне мог остановить сердце. Следующего пнул в солнышко и добавил снизу в челюсть, ещё одному досталось ногой в висок и второй ногой по корпусу. Я вертелся волчком, понимая, что единственное моё спасение в скорости, если они меня поймают хотя бы вдвоём — мне не жить по-любому. Поэтому я подскакивал к противнику, коротко бил и сразу отходил, вне зависимости от результата. Двое уже лежали, ещё двое носились вокруг, разгадав мой манёвр. У одного блеснул нож, я сцепил зубы — шутки кончились, теперь я буду бить насмерть, лучше сидеть в тюрьме, чем лежать в гробу.
Сзади раздался короткий Женькин вскрик и я повернулся боком, чтоб краем глаза видеть и её, и противников. И понял, что у меня туго с математикой. Двое лежат, двое стоят, а их было пятеро. Последним, что я увидел, была перекошенная рожа неучтённого братка и короткая бита. Потом было очень больно.
***
Глава 5. Двое в лодке или Просыпайся, трупик — гроб украли!
(часть первая, непредсказуемая)
Очнулся я от холода. Попытался проморгаться, тряхнул головой и чуть не взвыл от боли — мозг будто взорвался изнутри, в желудке подозрительно завозился завтрак, намекая, что ему пора на выход. Сразу же подключились ноющие почки и короткая острая боль в рёбрах, я отбросил попытку подняться и обмяк на полу, пытаясь удержать себя в сознании. Сотрясение — сто процентов, возможны наколы рёбер. А если попытаюсь встать, узнаю, чем ещё меня наградили за излишнюю самоуверенность.
Пол был холодный, пульсирующее напухшее лицо чуть не шипело, прикасаясь к шершавому бетону. Где я? И где... Женька!
Я вскочил, забыв о боли, меня сразу же повело, ударило о стену, я вцепился в неё, как клещ.
