– Повторяю, я не давала вам возможности убегать, месье, – пробормотала я, вспотевшей рукой сжимая дрожавшую шпагу. – Будьте благоразумны. Примите судьбу с честью, как подобает дворянину.
– Нет чести в том, чтобы умереть, как добыча, на потеху бессмертным придворным. Дворянин не покоряется смерти, он ее обнимает!
Неожиданно арестованный с силой прижал меня к себе. Слишком поздно он понял, что в объятиях встретил свою смерть: моя шпага глубоко вонзилась в его горло.
Потрясенная, я отступила.
Из рассеченной сонной артерии кровь полилась фонтаном, затапливая мраморную лестницу.
Этьен де Фабель рухнул на колени, словно марионетка, которой оборвали ниточки.
Его истерзанное тело кубарем скатилось с лестницы, исчезнув в ночи.
– Диана де Гастефриш, мы ожидали от вас большего! – заявил Нетленный, когда я появилась в салоне Аполлона.
Взгляды придворных обжигали, словно раскаленные угли. Мой нагрудник и кожаные штаны были заляпаны кровью, часть седых волос забрызгана сгустками вязкой жидкости.
Зашари проводил меня, не проронив ни слова. Его молчание удручало больше, чем все нравоучения, вместе взятые.
– Беглецы схвачены. Ваши товарищи должным образом исполнили приказ, – молвил Король с высоты трона, указав на четверых оруженосцев. – Мадемуазель де Плюминьи с блеском завершила операцию по поимке вероломного адмирала.
С торжествующей улыбкой Эленаис гордо вздернула подбородок.
– Все преступники ожидают исполнения приговора за решеткой, – продолжил Король. – Все, кроме того, единственного, кто избежал данной участи, встретив смерть.
Несмотря на неподвижность золотой маски, мне показалось, что густая львиная шевелюра суверена раздувалась от раздражения.
Вся липкая от крови, я присела в реверансе, рассыпаясь в извинениях:
– Сожалею, что не взяла его живым, Ваше Величество, но он получил по заслугам.
– Кто вы такая, Гастефриш, чтобы решать судьбу Наших подданных? – ледяным тоном изрек монарх. – Возомнили себя выше Нас?
– Конечно нет, Сир…
– Мы вынесли приговор: умереть в галантной охоте, как вульгарному простолюдину. Вы решили по-другому. Обезглавливание – престижная казнь, уготовленная для знати.
Бесполезно настаивать, что де Фабель не был обезглавлен, а сам бросился на мой клинок и распорол себе горло. Объяснения лишь ухудшат мое положение: никто не смеет возражать Нетленному.
Чтобы отвести от себя удар и смягчить гнев монарха, я склонилась перед ним как можно ниже, почти сложившись пополам. Король, трон и Двор – все исчезло, я ничего не видела, кроме пола.
– У меня нет оправданий, Ваше Величество. Я – Ваша покорная слуга навсегда.
– Несомненно. И Мы нашли применение для вас. Вы отправляетесь к берегам Америки.
Сбитая с толку, я осмелилась поднять голову:
– Америки, Сир?
Для меня Американский континент всегда был чем-то далеким, призрачным. Официально их вице-королевства были частью Магны Вампирии, однако поговаривали, будто Кодекс Смертных в Америке мягче, чем в старушке Европе. Именно на Америку Фронда возлагала главные надежды, на революцию, которая однажды могла бы охватить весь мир.
– Точнее, на острова. Мы решили отправить вас на Антильские острова к пиратам Бермуд.
– На Антильские острова, Сир?.. – задохнулась я от изумления. – Но моя нога в жизни не ступала на палубу корабля.
– Что ж, пришло время ангажировать вашу ногу и даже руку, потому что я обещал ее Бледному Фебюсу.
