Двор ядовитых шипов - страница 14

– Мне нужны мои поэмы. – Ее рыдания сотрясали кровать. – Мне потребовались годы, чтобы собрать эту коллекцию, и… – ее глаза расширились, когда она посмотрела на своих сестер. Девушка поджала губы точно так же, как их мать чуть раньше днем. Хлоя зарылась лицом в одеяло, так что ее слова были едва слышны. – Я даже написала несколько собственных поэм. Отец всегда поощрял это, особенно мои стихи о Фейрии. Я никогда никому их не читала, потому что они казались довольно посредственными, но теперь их нет. А я даже никому их не показывала.

Элора проводила младшую сестру на кровать, после чего села за маленький письменный стол. Она разгладила свежий кусок пергамента, который миссис Рольф дала ей. Как и в коттедже, Элора чувствовала себя оторванной от мира. Трагедия, видимо, лишила ее эмоций, так что она могла смотреть на все ясным взглядом. От этого ее разум стал тверже, чем когда-либо.

Не потребовалось усилий, чтобы говорить ровным тоном.

– Нет ничего плохого в том, что ты грустишь по своим поэмам.

– По маме и папе я грущу больше. – Хлоя выпрямилась, слезы ровными дорожками текли по ее щекам.

Кивнув, Элора сказала:

– Я знаю. – Она уставилась на чистую страницу перед собой, подавляя любое чувство сожаления. – И, Грейс, ты имеешь полное право грустить по своей арфе. Как только я выйду замуж, то буду экономить все деньги, которые даст мне муж, пока не смогу купить тебе новую.

– Но кто будет меня учить? – голос Грейс прозвучал тише писка.

Элора стиснула зубы, глядя на пустую страницу. Написать письмо должно быть легко. Ей просто нужно выбрать дату свадьбы. Чем скорее, тем лучше.

Вместо этого она забралась на кровать и обняла сестер. Возможно, у них больше и не было родителей, но они все еще были друг у друга.

Она обняла их крепче, чем необходимо, но девочки, похоже, не возражали. На самом деле это, казалось, помогло им уснуть. Вскоре зазвучало их ровное дыхание. Комнату освещал только лунный свет, но он падал лишь на чистую страницу на столе.

Брак с Дитрихом Мерсером теперь стал важнее, чем когда-либо. Элора знала это, как бы ей ни хотелось признавать очевидное. У них не было ни дома, ни родителей, а только один мешочек с монетами, и вскоре у них вообще ничего не останется. Теперь их мог спасти только мистер Мерсер.

Но это не означало, что она должна отказаться от победы в турнире. Выйдя замуж, она могла бы попросить у мужа денег на одежду для турнира. Просто скажет ему, что это стандартная одежда для тренировок с мечом. Оставалось надеяться, что он не будет задавать слишком много вопросов.

А потом ей просто придется подождать, пока он не уедет по делам. Как только мистер Мерсер покинет дом, она сможет замаскироваться и пробраться на ближайший турнир. Он никогда об этом не узнает.

Купить кольчугу будет трудно. Другие вещи она могла бы купить без особых подозрений, особенно потому, что могла сказать продавцам, что это для мужа. Но никто не поверит, что мистеру Мерсеру нужна кольчуга, и он поймет, что такая одежда не нужна для простого обучения.

С другой стороны, кольчуга была создана, чтобы выживать. Хотя многие вещи сгорели в огне, быть может, существовал небольшой шанс, что кольчуга ее отца уцелела.

Мягкие солнечные лучи проникали в маленькое окошко и падали на кровать в свободной спальне Рольфов. Элора уже давно проснулась, но солнце означало, что скоро встанут и другие. После пожара прошла неделя.