– Вот тут такое дело, барин – начал один не смело из мастеров, и подаёт мне тонкий красноватый прут. – Мы тут покумекали, и изготовили хороший металл, но деньги на медь нужно. Посоветовались с вашим человеком и решили, вас дождаться.
– Вы же всегда сами, Дмитрий Иванович, всегда на качестве настаиваете – начал оправдываться Воробьёв. Это с ним мастера советовались.
– Ну, давай посмотрим? – после минутного размышления соглашаюсь. Пока рассматривал прут, погасил в себе чувство досады за задержку. Пора уже в Венгрию ехать, а я ещё тут копаюсь. Опять придётся на двух разных дилижансах ехать. Хоть одно радует, наступает лето.
Всей толпой идём в кузнецу. Мастера сначала ударили по металлу кувалдой, потом гнут прут, пытаясь его сломать. Металл чуть, чуть эластичный, это хорошо. Сломали. Смотрю на место разлома. Похоже на какой-то легированный чугун с примесью меди и ещё чего там мастера намешали. Очень необычно и …здорово. Как же они его сделали?
– Кто придумал? Рассказывай – командую молодому мастеру, которого вытолкнули старшие.
– Ну, я добавил в горячий и жидкий чугун немного меди. Потом добавил немного хорошего карьерного песка с мелко перетёртыми ракушками. Так сутки и держал горячим. Потом постепенно ещё больше полдня, охлаждал.
Значит, выходит так. Что в тигель из огнеупорной глины, где расплавили чугун в горне, добавили немного меди. Потом песок с кольцевыми отложениями. Скорее всего, попала и угольная пыль, перешедшая в графит. В результате получился красноватый легированный чугун, с очень необычными свойствами. Но очень для меня с нужными и полезными признаками. Ну что же, молодец мастер.
(Молодой мастер сам того не зная, повторил американский способ томлении сплава в песке при температуре 800–850 градусов. В этом процессе графит располагается между зернами чистейшего железа. В итоге чугун приобретает вязкость. Но тут сплав получился несколько другой. Ни ГГ, ни мастер этого просто не знают – прим. Автора.)
– И как зовут тебя мастер? – ещё раз обдумав всё, интересуюсь. Немного подыгрываю парню, назвав его мастером.
– Филька – отвечает он тихо.
– Что просто Филька? – удивляюсь теперь уже я.
– Да нет, полное имя Филипп – отвечает не охотно он.
– Странное тут имя. Откуда такое? – всё страннее и страннее. Смотрю насовсем уже засмущавшегося и потупившегося парня.
– Та прибился к одной вдове когда-то раненый хранцуз – начал старший мастер Арсений.
– Не, шишпанец – перебил его другой.
– Ну, так я и говорю. Один из раненых наполенских солдат пришёл, да так и остался тутова. Вот Филька его, значит, сын и есть – продолжил Арсений.
Некогда мне тут в генеалогии крепостных мастеров разбираться… хоть и интересно. Но и такие дела явно надо поддерживать, всеми силами.
– Значит так… надо тебя наградить. Повторить сможешь? – смотрю, кивает. – Наверное, и уголёк в сплав попадал?
– ? – неопределённо что-то промычал Филька и почесал голову.
– Так Арсений. Привезут медь, сначала всё повторите, запомните. Степан Евграфович всё тщательно запишет, и только потом отливайте рамы и другие части – дожидаюсь кивков слушателей.
– Поступим, та-ак – денег давать нельзя, пропьют или попусту разойдутся, а хороший и любопытный мастер нужен. – Построим тебе Филя новый дом с пристройками. Выделяю тебе мастеров – всё равно многие без дела тут шатаются – и двадцать рублей на строительство дома. Пётр будет следить, заодно тут и долечится, и только потом домой поедет. Для остальных, сообщаю. Если ещё кто-нибудь до чего додумается, сразу сообщает господину Борисову или господину Новаку. За хорошее дело, сразу будет награда новый дом. Можете и делать бригадой, никого не обижу.
