– Так это ты... ты спишь с моей женой?!
10. 10 глава
На несколько секунд мы все замираем в немой сцене, словно в старом, еще черно-белом голливудском фильме.
Даня, ошарашенный новостью о беременности Тани и тем, что прямо перед ним стоит муж этой самой Тани.
Иван Петрович, явно шокированный тем, как быстро все выяснилось.
И я – причем я вообще не была уверена, что Иван Петрович знает об измене наверняка... разве что подозревает.
Так или иначе – теперь мы все трое в курсе последних событий, и нашей немой сцене разве что Тани не хватает, которая, возможно, помогла бы нам разобраться, что делать дальше... потому что я, например, понятия не имею...
Но кое-что в этой дурацкой ситуации все-таки радует: неловкий момент перед тем, как я собиралась рассказать все наедине Ивану Петровичу, уже пройден, и теперь мне не придется стоять перед ним, опустив глаза в пол...
Первым отмирает Иван Петрович, повторяя ранее заданный вопрос:
– Значит, это ты – любовник моей жены?! И мало того, что ты с ней спишь, ты еще и сделал ей ребенка?!
Поморщившись, я перевожу взгляд на своего мужа, а Даня отвечает:
– Ну... мы не можем знать точно, от кого она беременна, верно?! Да, она спала со мной, и не раз, но и с тобой спать не переставала...
– Это зависит от срока беременности, – мрачно хмыкает мужчина. – Недавно я вернулся из месячной командировки, так что... – он почему-то смотрит на меня, и мне приходится пожать плечами, отвечая на вопрос, который не был озвучен, но явно подразумевался:
– Срока беременности я не знаю.
– Если придется – сделаем тест на отцовство, – говорит Иван Петрович, а мой муж хоть и кивает, но добавляет:
– Сразу говорю: детей я заводить пока не планировал. Да и роман этот не планировал... само вышло. Мне очень жаль, правда. Надеюсь, что у вас с женой все наладится, потому что я принял решение порвать с Таней.
– Я тоже принял решение порвать с ней, – хмыкает Иван Петрович.
– Ну... это уже ваше личное дело, – говорит Даня и добавляет с откровенным раздражением: – А теперь, если ты не против, мне хотелось бы все-таки поговорить со своей женой наедине...
– Нам не о чем говорить, – я качаю головой.
– Но... – начинает он и не успевает договорить: лицо у Ивана Петровича вдруг становится мертвенно-бледным, а на белоснежной больничной сорочке, как раз там, где под тканью находится шов после вчерашней операции, проступает багровая кровь... Еще через мгновение мужчина падает на одно колено, пытаясь удержаться руками за стену. Позабыв обо всем, я быстро подбегаю к нему и подхватываю под локоть, параллельно крича:
– Маша! Маша! – чтобы медсестра, которая работает в одну смену со мной, помогла дотащить Ивана Петровича до постели.
– Чем-нибудь помочь?! – спрашивает Даня, тоже белый, как полотно. Он всегда боялся вида крови и восхищался тем, что я пошла в медицину.
– Ты уже достаточно помог, – шиплю я сквозь зубы. – Убирайся! – а потом сообщаю подбежавшей Маше: – У него швы разошлись...
– Вот черт! – она подхватывает мужчину под другой локоть, и мы, обравшись с силами, тащим его обратно в палату, из которой он так непредусмотрительно вышел...
11. 11 глава
Нам приходится штопать Ивана Петровича заново, причем в этот раз вся ответственность ложится исключительно на меня: Герман Тайманович сегодня на научной конференции, а все остальные опытные врачи либо на выходном, либо в отпуске, либо на больничном, либо временно в каком-нибудь другом отделении... в нашем хирургическом стационаре – только я, Верочка, Машенька и еще несколько ординаторов и медсестер.
