– Полетаем?– хриплый шепот Артёма, а меня срывает окончательно.
Улыбаюсь, уже неважно, что происходит за дверью, если нет криков то все прекрасно, я ужасно голодная до своих мужчин, облизываю губы, царапаю его грудь. Мне кажется, что татуировок стало больше, но не могу разглядеть их в темноте.
Приподнимаюсь, даже не нужна помощь рук, чтобы осесть на член, медленно опускаюсь, растягивая себя, морщась от легкой боли и удовольствия, что растекается по телу.
Сжимаю грудь, медленно веду бедрами, член проникает глубже, спускаясь ладонями, поглаживая животик. Ничего вокруг не слышу, лишь свой тихий стон и наше дыхание.
Я также объезжала его в Праге, Шульгин тогда вывернул мне душу, а потом трахал до судорог и криков. Не думаю, что они воздерживались, ревную на самом деле, но готова поверить, что они чистые. Артем не стал бы врать, подвергая опасности, зная, что я беременна.
Шульгин тянет руки, гладит по груди, спускаясь на выпирающий животик, делая выпады вперед. Вскрикиваю от резкого проникновения, приподнимаясь на коленях, чтоб смягчить его.
– Медленнее, Артём...не так глубоко…а-а-а-а-а.
Он замедляется, меня колотит изнутри, я снова покачиваюсь на его члене, прикрыв глаза, пока меня не начинают целовать.
Смородина –запах моего личного порока, Громов делает это настойчиво, нетерпеливо, по-другому не умеет. Кровать скрипит, когда он встает на нее, а я цепляюсь за его бедра и возбужденный член прямо перед моим лицом.
Во рту пересохло, веду несколько раз рукой по стволу, сжимая, оттягивая крайнюю плоть, тянусь, облизывая головку. На вкус солоноватый, но я дурею, как последняя падшая женщина на планете, потому что это мой мужчина и я хочу его член.
– Крис, не играй.
– Молчи лучше, а то пойдешь прямо сейчас за справкой к венерологу, что чистый.
– Это новый прикол, да?
– Гром, заткнись.
Тихий рык в темноте, я все еще сижу на Артёме, раскачиваясь, облизывая и засасывая член Громова, помогая себе рукой, тот двигается мне навстречу, лаская лицо. Начинаю задерживать дыхание, заглатывая до самой гортани, чувствуя, как Артём снова делает резкие выпады, меня колотит в приближении оргазма.
– Да, девочка, твою же мать, долбаный пиздец, сейчас солью.
Вынимаю член изо рта, потому что начинаю захлебываться собственными стонами, внутри все сжимается. Каждая клеточка тела натягивается, как тугая тетива, и срывается в невероятный полет.
Чувствую, как Игорь помогает себе, кончает на мою грудь, сперма теплая, ее много, Артём кончает глубоко в меня. Не двигаюсь, оргазм все еще прошибает тело и сознание, из влагалища вытекает сперма. Игорь приподнимает меня, укладывая на кровать, кто-то из мужчин прижимает меня к себе.
– Тихо, тихо, птичка… Тихо.
Артём целует в висок, Игорь –сзади в шею, убрав в сторону волосы, накрывая живот крупной ладонью. Дыхание выравнивается, хочется пить и в туалет, не знаю, как пойду в таком виде и что подумает брат, наверняка все слышал, немаленький.
– Пацан родится, точно.
Улыбаюсь, Громов трется о мою поясницу стояком, неугомонный. Не понимаю, как они приняли весть о беременности, спокойно и вроде смирились с ней. Такое возможно? Это почти нереально.
– Специально для тебя я рожу девочку, в наказание за грехи.
– Нет, точно пацан, я чувствую.
– Кристина, скажи, ты кого-то постороннего пускала в эту квартиру последнее время? – Артём спрашивает тихо, но я напрягаюсь, он чем-то стирает сперму Громова с моей груди.
