«Все же Роверстан – умница, – расслабленно подумал Грегор – Не то что остальные… Извиниться перед ним за последнюю встречу, что ли…»
Тут же его будто подбросило, наваждение спало, смытое ледяной злостью, а девчонка яростно и испуганно взвизгнула, и от нее плеснуло алым выбросом. Стоящий перед Роверстаном стакан разлетелся, как показалось Грегору, на тысячу осколков.
Роскошная белая мантия разумника вмиг превратилась в тряпку, покрытую выразительными красными пятнами, а кое-где ее даже украсили прорехи. Собранные в хвост волосы и изумленное лицо магистра тоже радовали цветом, но вряд ли его самого. А Грегор, искренне наслаждаясь зрелищем, вдруг вспомнил, кто поставил перед Роверстаном злополучный стакан. Волански, пожалуй, не так прост.
Леди Ревенгар, взглянув на дело рук своих, побледнела еще больше, хоть и казалось, что дальше некуда, зажмурилась, сжала кулачки, пытаясь справиться с собой, но паника оказалась сильнее. Вырвавшаяся на свободу сила, дикая, сырая и необузданная, отбросила Бреннана, попытавшегося снова коснуться плеча девчонки, и устремилась к Совету.
Вот ее-то Грегор, в отличие от действий Роверстана, видел прекрасно – попробуйте не заметить алый шторм, пронизанный серебряными молниями! Претемнейшая, какой потенциал!
В нарастающий грозный рокот силы вплелись совершенно неуместный дребезжащий смешок Волански и хриплый надсадный визг Уинн.
– Прекратите истерику, коллега! – издевательски вежливо попросил ее магистр боевиков, щелчком пальцев поднимая щит. – Во-первых, мы собрались не для того, чтобы успокаивать вас. Во-вторых, какой прекрасный выплеск! Жаль, что неосознанный, но над этим мы поработаем.
«Работать он будет!» – зло подумал Грегор, сообразив, что после такого глава Красных станет драться за девчонку до последнего. Да и драться не придется, Эддерли не видел того, что случилось в библиотеке, и сейчас взирал на происходящее не более, чем с безмятежным интересом.
– Хватит! – раздался спокойный негромкий голос Великого Магистра, и в зале мгновенно стало тихо.
Кристоф продолжал держать щит, растянув его на весь стол с небрежным превосходством боевика над теми, чей дар не позволял такие легкие манипуляции силой. Впрочем, испугалась представления только Уинн. Эддерли и Райнгартен при нужде вполне могли прикрыться сами, а Волански змеистые молнии, плещущие у самого стола, словно не замечали, зато он смотрел на них с чистым восторженным любопытством, как ребенок в балагане фокусника. Сидящий с краю Роверстан, со стороны которого щит заметно утончался, поднял собственный, полупрозрачный, но видимый. «Неплохо, – признал Грегор. – То есть для разумника, которому чистой силой управлять сложнее всего… Адальред с Морхальтом, вон, и пытаться не стали».
– Хватит, – повторил Кастельмаро и очень мягко сказал девочке: – Этого вполне достаточно.
Никакой волшебной силы слова Великого магистра не имели, но девчонка, всхлипнув, выдохнула и как-то разом успокоилась. Шторм улегся, молнии растворились в воздухе, и в зале Совета отчетливо запахло грозовой свежестью.
– Предлагаю зачислить юную леди на Красный факультет, – бодро высказался Кристоф, убирая ненужный щит. – Что скажете, дорогой Эддерли?
– Фиолетовый факультет не возражает, – вежливо отозвался некромант. – Проявлений нашего цвета я не зафиксировал.
– Но… – попытался было открыть рот Бреннан, однако Эддерли учтиво его прервал:
