2
Соня снимала квартиру на Петроградской стороне, на углу улицы Блохина и Большого проспекта. Здесь Алексею предстояло провести следующие восемь дней незапланированного отпуска, великодушно предоставленного полковником Востриковым. В квартире было тихо, темно и спокойно, единственное окно выходило во двор-колодец, в десяти метрах серым пятном выступала монолитная стена дома. Первым делом Зайцев включил стоящий на столе ноутбук, позвонил в службу доставки и заказал пиццу.
– Помидоры, сыр, пепперони… – скороговоркой перечисляла девушка.
– Главное, побыстрее…
– Курьер будет через двадцать минут!
Алексей сообщил адрес, повернулся на крутящемся стуле к распахнутому ноутбуку. Он чувствовал себя паршиво, открывая комп родной сестры; словно какой-то гребаный извращенец! Страница группы «ВКонтакте» ничем особенным не отличалась, Соня не блокировала ее паролем, что давало возможность доступа к информации. Последним по счету было загружено видео с пометкой – личное. Алексей клацнул мышкой.
– …твою мать! – выругался он. Конечно, ничего особенного в том, что современная девушка снимает свое интимное видео, не было, если эта девушка – не Соня-рыжик! Смуглый парень с красочными татуировками скалился с экрана. Белый квадратик выделил ухмыляющуюся физиономию. «Роберт Усманов» – гласила внизу подпись. Закрыв видеофайл и жалея, что у него нет доступа для его ликвидации, Алексей листал список Сониных друзей. Найдя страничку Усманова, отметил номер телефона. Набрал номер, потекли гудки. Поняв, что ответа он не дождется, Зайцев продиктовал голосовое сообщение.
– Меня зовут Алексей, я – брат Сони Зайцевой. Надо поговорить!
Он машинально перелистывал список друзей сестры. Соня умерла. Встреча с ее бывшим любовником, если такая и состоится, девушку не воскресит. Разве что повысятся шансы раскрутиться на новый срок. Слишком уж нахально ухмылялся дешевый фраер! Вспомнилось: он несет на плече смеющуюся рыжеволосую девочку, солнце заливает улицу каким-то нереально ярким светом, детский смех рассыпается серебряным колокольчиком в весеннем воздухе, заливисто поют птицы, талая вода сбегает с верховьев пологих холмов. Память – причудливая штука! Почему-то из сотен тысяч виртуальных файлов, составляющих человеческую жизнь, выбирает некоторые из них и с упорством безумца подбрасывает в сознание, как отравленные стрелы. В Новосибирской пересыльной тюрьме Зайцев познакомился с бичом – так в сибирских зонах называли бродяг, получивших срок заключения за мелкие кражи. Бич был по виду мужик образованный, складно говорил и постоянно улыбался какой-то заискивающей ухмылкой, словно надеясь уберечь себя таким образом от унижений. Алексей отбил бродягу от наездов напористых «шнырей». Бич оказался бывшим ученым-физиологом. Он рассказал про эксперимент, который ставил с коллегами в своем институте.
– Мы исследовали феномен такого явления, как память, – говорил он.
– Что там исследовать? – удивился Зайцев. Он угостил бича крепко заваренным чаем и сигаретой. – Бывает, с бодуна ни черта не помнишь, что натворил!
– С бодуна! – обрадованно кивнул бич, затягиваясь сигаретой. – Вы говорите о так называемой кратковременной памяти, события которой фиксирует гиппокамп. Это такая часть в головном мозгу, – пояснил он. – Вопрос в другом. Как нам удается хранить в памяти фрагменты из раннего детства, когда за годы жизни в нашей структуре поменялись абсолютно все клетки, да и мозг человека завершает формирование к восемнадцати годам. Где те заветные ящички, что хранят информацию о вас пятилетнем? Или трехлетнем?
