– Ага, я в Маруську целился, а этот, – в меня целенаправленно тыкают пальцем, да ещё с таким обиженным выражением лица, будто это я сам налетел на его снежок, – откуда-то неожиданно высунулся!
– Максим! – перебивает мать и бросает в его сторону испепеляющий взгляд. – Нельзя в людей тыкать пальцами! Ты точно допросишься! Я тебя накажу! Завтра останешься с бабкой Агафьей, с собой не возьму!
Агафья? Тут, видимо, распространённое имя. Агафья Мартыновна, так, кажется, зовут бабушку Петра. Тёзки.
– Ты в бассейн меня сводить обещала! Забыла уже?!
– Как обещала, так и заберу слова назад. Сам виноват!
Чуть ли не плача, пацан молча поджимает губы и, насупившись, отводит глаза.
– Тетя Инга, пожалуйста, не наказывайте его. Это я во всём виновата. Я в снежки играть предложила. Максим не хотел, – робкий голосок девочки, осмелившейся встать на защиту друга, привлекает внимание разгорячившейся родительницы.
И та на удивление мгновенно успокаивается.
Усмехаюсь происходящему. Забавно. Моя помощь тут, оказывается, особо не нужна.
– Снежком в лицо гостю зарядила не ты, – не соглашается Инга, её голос звучит уже более мягко. – Виноват всё же он.
– Пожалуйста. Пусть Максим завтра приходит с вами. Мы тут ещё три дня. А потом уезжаем. Я хотела бы с ним… пусть приходит. А я извинюсь за него, если нужно, – продолжает Маруся дрожащим голоском.
– А… – девушка растерянно хлопает длинными ресницами, переводя взгляд с сына на его робкую подружку.
– Если можно, вставлю своё слово, – вклиниваюсь я в разговор. – Так как пострадавший я и претензий к парню не имею, то считаю конфликт исчерпанным. Если возражений нет, то на этом и завершим.
Инга хмурится, но в итоге, вздохнув, согласно кивает.
– Извинись, – всё же прилетает условие Максу для того, чтобы окончательно поставить точку.
– Извините, я вас не заметил, – тут же выдаёт пацан, причём совершенно искренне.
– Принято, – серьёзно отвечаю я и протягиваю ему руку для пожатия.
Тот со знанием дела отвечает и поджимает губы, пряча довольную улыбку.
– Ну-ка! – шипит мать, отвесив ему подзатыльник, лёгкий, безболезненный, больше обидный. – Лыбится он тут. Иди займись делом. Снег на заднем дворе почисть.
Макс кивает и, схватив Марусю за руку, скрывается с ней из вида.
Наконец внимание Инги полностью моё. Она виновато улыбается, пряча смущённый взгляд. Я расплываюсь в улыбке. Кажется, пребывание в этом месте будет не таким пресным, как я предполагал.
Перекидывая ручку сумки через плечо, провожаю сорванцов весёлой улыбкой.
– Хороший малый, – озвучиваю свои мысли, усмехаясь. – Сильный, – рука непроизвольно тянется ко лбу. – И меткий.
– Ну это как посмотреть, целился-то он не в вас, – комментирует девушка и издаёт тихий смешок. – Ой, извините, – тут же меняется в лице, и на щеках проступает румянец.
Или он уже был, морозно всё же.
– Может, вас к медику отвести? Вдруг ушиб?
– Нет необходимости. Переживу, – смотрю на собеседницу сверху вниз.
Вроде взрослая, и ребёнок имеется, а смущается как юная девица. Склоняю голову набок, изучая её лицо. Инга прячет взгляд и, сложив руки на груди, закрывается от меня. Отвернулась. Странно. Работает в таком месте, где от внимания мужчин, скорее всего, нет отбоя, и где же навыки общения? Даже обычный прямой взгляд не смогла выдержать.
– Хорошо, как скажете, – отвечает еле слышно и кивает в сторону белоснежного строения. – Вам нужно зарегистрироваться. Идёмте, я провожу, в качестве компенсации за побои.
