– Тут недалеко, – направилась сразу к выходу я, – я дойду сама. Спасибо.
Несколько секунд он смотрел на меня ну очень строго.
– На улице темно, район откровенно плохой, а ты красивая девушка, – осадил меня он, – к машине, живо.
Мне казалось, что сердце перестало биться. Настолько кольнули его слова.
– Это лучший район города, – пробормотала ему.
Он открыл мне дверь. Снова.
– Как скажешь, – безразлично ответил Лев.
Уведомление от Юли «Быстрее, а то я умру от интереса». Ещё раз взглянула на машину и пошла в её сторону.
– Мои мечты о том, что все проблемы твоего общежития только что отменились, несбыточны? – усмехнулся он, заметив телефон у меня в руках.
Я села и сразу же пристегнулась.
– Нет, – дождалась, пока сядет он.
Он больше не улыбался. Он вообще всю дорогу молчал, явно понимая, что происходит. В моей груди росло сожаление.
– Прости, что так вышло, – потянулась к ручке двери я.
Приехали мы быстро.
– Камила, – он смотрел на меня с вниманием, – что я сделал не так?
Я опешила, а потому осталась сидеть на месте.
– Н-ничего, – сглотнула.
– В таком случае, может заеду за тобой завтра? Я буду в городе ещё два дня, – без улыбки.
Он знал, что я откажу. Видел по тому, что было написано на моём лице.
– Что будет, если я соглашусь? – я вдруг вспомнила, что нужно отстегнуться.
– Вопрос с прямым значением? – всё же мягко улыбнулся он, – если так, то мы отлично проведем время вместе. Хочешь прогулку в парке? Завтра обещали тёплую погоду. Или тот же футбол. Я буду счастлив смотреть на то, как ты радуешься на протяжении девяноста минут.
В машине было жарко – лицо пылало. Для дыхания воздуха вообще не было.
– А если вопрос не прямой? – почти шептала я.
Гулкий стук сердца отдавался в ушах. Какой же красивый он казался в приглушенном полумраке сейчас.
– Хочешь узнать мои намерения? – осознал, что у него получается меня заинтересовывать, мужчина, – самые что ни на есть серьёзные.
Сказать мне было нечего. Но Лев справлялся и сам:
– Я выгравировал себе второй шанс? – слегка насмешливо.
Я впервые легко улыбнулась и кивнула.
– Я посмотрю, играет ли завтра молодёжка, – воспряла, – у них как раз первый тур прошел на днях. А после сходим в парк! Только тот, который у памятника – там иногда на скрипке красиво играют, – затараторила, – и… можешь присылать мне ещё цветы – я их люблю. Только не розы и сразу с вазой, потому что у всех моих соседок закончились трехлитровые банки, а идти в соседние комнаты такое себе. Я потом не узнаю, кому какую отдавать.
В его глазах что-то было. Странная тень, будто хорошая, но с заметным блеском. Он восхищался? Мама так смотрела, когда я поступила.
– Я понял, – улыбнулся он.
Мне пришлось кивнуть, посмотреть на экран на приборной панели, и, увидев время, открыть дверь.
– Напишу тебе, – спрыгнула на асфальт, а после обернулась, – можно я буду называть тебя Лёва? – сорвалась с языка мысль.
Мужчина растёкся в улыбке.
– Я буду рад, если ты будешь это делать, – у его глаз собрались морщинки.
– Тогда… пока? –спросила, почему-то не желая закрывать дверь.
– До завтра, – кивнул он, ожидая, пока я уже пойду.
Такого сожаления от своих действий я вряд ли когда-либо испытывала. Но пришлось.
Хотела же избежать этого всего, а сама плелась по парковке ко входу в общежитие и улыбалась.
Всё это казалось волшебным. Особенно после того, как курьёр принес самый большой букет, который я видела. С вазой. И как он только уломал доставщика притащить эту штуку?
