- Милена, полчаса до выхода! А ты не готова. Марш в комнату переодеваться.
- Чья это одежда? – Я брезгливо сморщила носик.
- Твоей предшественницы. Потерпишь один вечер. Завтра что-нибудь прикупим, - сообщил Никита, сделав нехороший нажим на слове «предшественницы».
Меня так и подмывало спросить, куда она делась. Но я стерпела. И полетела в соседнюю комнату. Наскоро переодевшись, выскочила обратно к парням.
Три пары глаз изучали меня с головы до ног. Вернее, сказать, с груди до попы. Третья пара принадлежала синеглазому, который вернулся к этому моменту, и абсолютно успокоенный разлёгся в глубоком кресле. Пока я переодевалась, нервный парень не только успел вернуться, но и – переодеться. Он был клоном своего брата. Отличался лишь тем, что поверх майки нацепил худи с капюшоном, и надвинул капюшон на лоб. Хорошо хоть на его лице не нашла улыбку Джоконды. Этот парниша больше походил на мартовского кота, вернувшегося с улицы.
- Слушай, Даня, - Ромка резко соскочил с места и кинулся ко мне.
Я отшатнулась, думала, он хочет меня схватить. Вообще, близкое нахождение в номере с тремя сексуальными братьями начинало меня немного напрягать и вводить в краску.
Но Ромка будто почувствовал, вовремя остановился. Покачал одобрительно головой:
- Даня, неплохой у тебя вкус!
- А то! – Удовлетворённо кивнул продюсер.
- Почему же жену нормальную себе не найдёшь? – В разговор встрял старший Заварзин.
- Так! Разговор по душам окончен. Встали и потопали работать. Кстати, у меня для Вас хорошая новость. Половину концерта работаем под фонограмму.
- Что? – Опешил Роман.
- Опять лезешь в залупу? Мы договорились, я продюсер, я принимаю решения.
Старший Заварзин подошёл к брату, приобнял его, и показал пальцем на неё:
- Это из-за неё. Она же не потянет вживую весь наш репертуар.
- Она с наушниками будет работать? – Неожиданно спросил младший, кинув на меня снисходительный взгляд.
- Конечно! Зачем спрашивать.
Думала, сквозь землю провалюсь от злости – меня обсуждали при мне. Молокососы! Да у меня выступлений в жизни было больше чем у них. Я всё детство провела на певческих конкурсах. Правда, безуспешно. Моя манера исполнения «мелизматичная» не всем заходила на ура! Это мама назвала моё пение «мелизматичным», я всегда мелодически украшала звук. При этом не меняла ни темп, ни ритм мелодии. Но на вкус и цвет товарищей нет! – Это всё я подумала про себя. Вслух же - ничего не сказала, лишь улыбнулась глазами. Я жутко нервничала. Особенно переживала за текст. Половину не запомнила.
- Окей, - согласился синеглазый и по-отечески похлопал меня по плечу: - Ничего, справишься! Мы все когда-то с низов начинали.
Что? Сейчас стукну его. А лучше – укушу. Взглянула на розовые красивые губы наглеца. Вот за губу бы и вцепилась. Жаль, у меня в роду вампиров не было. На этот раз я не смогла выдавить улыбку, но получилось накинуть на лицо маску безразличия.
- Поехали! – Даня стартанул к двери. Мы гуськом за ним. Никитос завершал наше шествие. У меня так тряслись ноги в коленках, что я всю дорогу до сцены боялась, что голубоглазик заметит и сделает замечание. Он заметил, но не сделал замечание.
Первым на сцену поднялся Ромка. Публика неистово завизжала женскими голосами.
- Я боюсь, - прошептала я.
Тёплая рука на моей руке. Жаркое дыхание у моего уха:
- У тебя получится, - услышала тихий шёпот мужчины. Ублажающий, успокаивающий, возбуждающий. Мне даже показалось, что Никита коснулся меня пахом. Глюки!
