- То платье сгорело, другой одежды у меня не было. Вот и пришлось взять, что дают. Он помог одеться, - лучше не вспоминать, что там происходило. Ещё лучше было не заводить этот разговор.
- Да, конечно. Прости, я как-то не подумал. Женские штучки всегда темный лес, даже когда знаешь, как они устроены.
Денис подошёл ко мне со спины, тёплыми пальцами откинул волосы с шеи. Неторопливо положил ладонь мне на спину и обнял за талию, притягивая к себе, коснулся щекой шеи и уха. Так сладостно в его объятиях и даже немного спокойнее. Ладонь поднялась выше, легла на лиф платья. Огромная и горячая.
- Я скучал.
Спокойно и странно, тянет откинуться назад, расслабиться в этих объятиях, хоть на секунду дать себе отдохнуть, почувствовать за спиной опору, поддаться соблазну закрыть глаза и не думать. Но не пускает ни внутренний страх, ни то, что скоро сюда войдёт Дарий. Близость чудится чем-то вроде измены. Даже такая бесхитростная, почти невинная.
- Я очень благодарна тебе и рада, что ты простил мне ту жуткую сцену у тебя в квартире.
- За нее я стал ещё больше тебя уважать, только львица так сражается за собственного малыша, - мне на шею опустился невесомой бабочкой поцелуй, а громадные руки прижали ещё чуть сильнее к твердому прессу.
Как же хочется ответить на прикосновения, только разве сейчас на это есть право? Вера где-то одна, а я развлекаюсь? И перед Дарием стыдно. Он все сразу поймет. Хоть и не должна я ему ничего. Но пока мы не объяснились толком, все равно будет противно за себя саму. Не хочу прятать глаза от кого бы то ни было. Все должно быть честно, по крайней мере, между мной и ними, между мной и моими мужьями. Пусть наш брак был только союзом, сделкой, пусть мы не семья, но все же мы вместе и должны хоть немного доверять друг дружке. Надеюсь.
- Спасибо.
- Прости, сейчас не время. Я пойду ополоснусь и наберу тебе ванную, если она там есть, конечно.
Про платье я не стала ему напоминать, так и оставшись стянутой дурацким корсетом. Горничную, что ли, все же пойти поискать? Для начала сбросила на редкость неудобные туфли, одна так и трет. Села на краешек пышной кровати и утонула в перине. Как мягко и как я устала за эти сутки, даже больше, чем сутки. Огромного труда стоило дотянуться до туфель. Талия совершенно не гнется, затянутая в платье. Увижу Тория, настучу ему по носу вот этим самым каблуком, честное слово. Лучше бы тапочки дал. Посмотреть, что ли, что там под подкладкой? Достала из сумочки маникюрные ноженки, водрузила башмак себе на колени. Шов изнутри и вправду кривой, Денис был прав. Только это заплатка, наложенная поверх подкладки немного неровно и грубо. Что за детские шалости? Если Торий хотел бы мне что-то ещё подарить, мог отдать в руки, зачем усложнять, чтобы потом обвинить в краже? На него это не похоже.
Подцепила ножничками петельку шва, потянула, белая нить осталась у меня в пальцах. Внутри обрывок закопченной бумаги, развернула его. Мелкая монетка с дырочкой у края и продернутой в нее нитью. Точно, детская шалость. И бумага исписана детской рукой, чернила буровато-коричневые, текст совершенно не ровный.
"Хозяйка! Прости, что доставил тебе неудобства! Это был единственный надёжный способ передать ключ! Он открывает гору, все ее тайники и богатства! Даёт власть над зарвавшимся нашим сторожевым драконом! Возвращайся скорее. Скучаем и любим. Горуши."
