Двойной агент Сторм в Аль-Каиде и ЦРУ - страница 44

Я пошел с ним и открыл автомобиль. Едва я включил зажигание, полицейский растаял. Вместо него, открывая пассажирскую дверь, стоял молодой мужчина в костюме.

– Мистер Сторм, меня зовут Роберт. Я из британской разведки.

Его слова были как удар под дых.

– Добро, – промямлил я, вылезая из машины. – О чем вы хотели со мной поговорить?

– То, о чем мы будем говорить, опасно, – сказал Роберт, – очень, очень опасно. И очень важно.

В чем опасность, мне было не совсем понятно. Я пригласил его зайти в дом, но он отказался, и мы стояли рядом с машиной. Немного придя в себя, я поразился, насколько он молод. Скорее всего, вчерашний выпускник, и это его первое дело.

Я подумал, что в службе безопасности узнали о моем срыве с наркотиками и считали, что на этом меня можно подцепить.

– Могу я задать вам несколько вопросов? – спросил он снова. Я заметил взгляды, которые бросали на нас через улицу уезжающие на работу соседи.

– Мортен, – произнес он, стараясь говорить легко и непринужденно, – у нас в Великобритании очень опасная ситуация с терроризмом.

– Во-первых, меня зовут Мурад, – ответил я. – Во-вторых, мусульман вам бояться не стоит. Террором тут занимались католики, ИРА, почему бы вам не поискать католиков или испанцев из ЭТА? Почему вам не дают покоя мусульмане? В Великобритании мусульмане никогда не устраивали терактов.

Войдя в роль, я перешел к Ираку.

– Сколько сотен тысяч детей вы убили? Ждали, что мусульмане не разозлятся? Думали, сможете убивать людей и избежите возмездия? Я вас не боюсь. Хотите, соберу вещички, и везите меня в тюрьму.

Роберт улыбнулся и покачал головой.

– Мы не хотим вас арестовывать. Мы просто хотим кое-что у вас спросить.

И датский мусульманин и сотрудник МИ5 вступили в дискуссию прямо на Помфрет-авеню, в шаге от Тритоп Клоуз, в Лутоне.

Но общие рассуждения закончились.

– Что вы думаете об Абу Хамзе? – спросил он.

Абу Хамза аль-Масри – воинственный имам из Египта, «Капитан Крюк», как за протез руки прозвали его беспардонные английские таблоиды. Он утверждал, что потерял руку при разминировании в Афганистане. Он был имамом лондонской мечети в Финсбери-Парк в Северном Лондоне[58].

– Я о нем почти ничего не знаю, – ответил я, что соответствовало действительности. Пути наши никогда не пересекались, его лекций я никогда не читал. – И вам в угоду я его не оклевещу. Вы – неверный, а он – брат-мусульманин.

Стоя у машины рядом с домом, мы проговорили около двух часов. Все это время я спрашивал себя, не предъявят ли мне обвинения по одному из множества антитеррористических законов. Возможно, в МИ5 стало известно о написанной мной в оправдание джихада диатрибе или меня опознали в толпе демонстрантов, протестовавших у американского посольства. Или на меня донес Исламский центр в Лутоне, сочтя меня и моих друзей опасными радикалами.

Роберт собрался уходить. На прощание мы пожали друг другу руки, оба понимая, что это часть игры. Только я не знал, что за происходящим из припаркованной поблизости машины наблюдали два офицера датской разведки. МИ5 со товарищи явно считали, что я стою потраченного времени как потенциальный осведомитель.

Всего три недели спустя после разговора, 6 июля 2005 года, на шотландском курорте Глениглс собрался саммит глав государств и правительств «Большой восьмерки», организованный Тони Блэром. После почти восьми лет пребывания у власти Блэр выглядел уверенно. Поддержкой войн в Афганистане и Ираке с развертыванием большого контингента британских войск он тесно связал Великобританию с Бушем. Но общественное мнение на родине решительно повернулось против войны. Доказательства наличия у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения, послужившие обоснованием вторжения, были, по меньшей мере, небесспорными.