На столе завибрировал телефон.
Я уже собиралась подойти посмотреть, кто мне написал, но мама стояла ближе. Тремя шагами она пересекла расстояние от двери до компьютерного стола и заглянула в телефон. Я внутренне сжалась, но то, что последовало дальше, вышибло дух из моих легких.
– Это уведомление из «Фейсбука»[4]? – угрожающим тоном спросила мама, ткнув в мою сторону телефоном.
У меня мигом пересохло во рту.
Какая же я идиотка! Почему не додумалась отключить уведомления в настройках приложения?
– Мама… не злись, я все объясню, – залепетала я, нервно заламывая пальцы.
Она стремительно приблизилась ко мне, и я машинально вжала голову в плечи, словно ожидая удара, хотя мама никогда не занималась рукоприкладством. Ей хватало обычных слов, чтобы ранить меня.
– Я всю жизнь забочусь о твоей безопасности, а ты хочешь все разрушить? – едва слышно, но очень грозно прошипела она, нависая надо мной. Хотя мы с ней были одинакового роста, в этот момент я чувствовала себя хоббитом, которого собирался испепелить огнедышащий дракон. – Из-за твоей беспросветной глупости он может найти нас!
– Мама, прошу, выслушай меня. Там нет никаких моих данных, кроме имени и фамилии. Даже фотографий нет. Мне нужен был аккаунт, чтобы добавиться в университетские чаты и группы.
– Думаешь, этого недостаточно? Для него? – вспылила мама, потрясая телефоном перед моим носом. – Любой неверный шаг, и нас разлучат! Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я навсегда исчезла из твоей жизни? – У нее на глазах выступили злые слезы, а губы задрожали.
Стены со старомодными обоями в цветочек давили на меня со всех сторон, словно я находилась в крошечном спичечном коробке. Мне не хватало воздуха. Так случалось всегда, когда речь заходила о нем. Вернее, не так… Когда мама начинала говорить о нем. Казалось, я вот-вот услышу грохот опрокидываемого стола и громкий плач мамы.
– Мамочка, пожалуйста, прости меня. Я не хотела. Правда, – начала оправдываться я, но моя речь вышла сбивчивой и неуверенной.
– Удали аккаунт и больше не смей совершать таких глупых ошибок.
Всего секунду назад на лице мамы отражалась боль от незаживающей годами раны, глаза блестели от слез, а теперь передо мной снова стояла властная и контролирующая каждый мой вдох Мариса Харт.
Я тяжело сглотнула:
– Хорошо, мама.
– Удали при мне.
Я понимала ее, честно, но мне надоело жить в страхе, надоело чувствовать себя преступницей и беглянкой. Мне хотелось просто жить. Я надеялась, что когда мне исполнится восемнадцать, то станет легче. Видимо, ошиблась.
Я взяла протянутый телефон. Взгляд мамы пронзал меня так, что я не сразу попала пальцем по иконке приложения. В строке меню висел значок, оповещающий о новом сообщении. Я хотела прочесть его, но мама не собиралась отворачиваться и прочитала бы его вместе со мной.
Перед глазами все расплывалось от подступивших слез. Как обидно и несправедливо! Я не знала, на кого злюсь больше: на маму, на обстоятельства или на себя – за то, что не могу отстоять личные границы и убедить маму в том, что больше нечего бояться. Я уже совершеннолетняя. Никто не сможет разлучить нас против моей воли.
Убедившись, что я удалила аккаунт, мама вышла из комнаты. Она не сказала, что сожалеет, не обняла – абсолютно ничего не сделала.
Я оглянулась на зеркало и в отражении увидела жалкую девчонку с глазами, как у панды из-за размазанной туши. Ну вот, теперь придется все смывать и краситься заново. Я сосредоточилась на этой мысли, стараясь не впускать в голову другие – более болезненные и опасные.
