Тут только я смогла его рассмотреть. Довольно молодой – лет тридцати пяти – коренастый, крепко сбитый парень с пухлыми, какими-то капризными губами. В лице его не было ничего от маньяка: ни пены у рта, ни безумного блеска глаз, ни каких-либо страшных клыков. Обычный парень. Лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы его не покрывали отвратительные прыщи. Представив, что он мог со мной сделать, я передернулась.
– Ребята, вы сами управитесь? – спросил Жора. – Я побуду с Полиной.
– Конечно, Георгий Михайлович, – ответил один из парней.
– Жора, там его нож валяется! – я кивнула в сторону зала. – Я к нему не прикасалась.
– Умница моя! – осторожно подбирая нож, похвалил меня Жора.
Когда маньяка увели, Овсянников довел меня до дивана в зале, хотя я в этом не нуждалась, усадил на него и, не переставая гладить, спросил:
– Поленька, ты в состоянии говорить? Может быть, сделать тебе кофе? А хочешь расслабляющий массаж?
Понятно, Жора проявлял запоздалую заботу. Ему было явно стыдно, что он предпочел футбол тому, чтобы проводить меня. Ничего, теперь я ему долго это буду припоминать!
– Жора, мне ничего не нужно. я в порядке, – холодно ответила я. – И вообще, я привыкла к тому, чтобы заботиться о себе самой.
Жора потупился, потом сказал:
– Я же много раз предлагал тебе свою поддержку…
– Ладно! – перебила я его, прекрасно зная, чем приходится расплачиваться за эту поддержку. – Ты меня слушать будешь?
– Конечно, конечно, – с готовностью подтвердил Жора, гладя мою руку. – Я слушаю тебя! Только…
– Что?
– Я сегодня остаюсь у тебя! – решительно заявил Овсянников. – Я тебя одну не оставлю!
Господи, не маньяк, так бывший муж! Неизвестно, что лучше!
– Посмотрим, – уклончиво ответила я и начала свой рассказ. – Так вот… Все началось с того, что мне очень захотелось мороженого. И я его купила. Я уже поднималась по лестнице, а тут налетел он… – тут я прервалась на секунду… и рванула в коридор!
Так и есть! Мороженое я, конечно, уронила в коридоре, когда выворачивалась и шарахала маньяка дверью! Два брикетика завалились за тумбочку. А так как я сразу же о них забыла, то оба безнадежно растаяли.
– Эх, твою мать! – расстроенно произнесла я, держа в руках два обмякших брикетика в яркой упаковке.
– Полина, и из-за этого ты так расстроилась? – удивленно спросил выросший за моей спиной Жора.
– Если честно, то из-за этого больше всего! – призналась я.
Тут я услышала какие-то заливистые звуки. Потом поняла, что это Жора хохочет.
– Что тут смешного? – недовольно переспросила я.
– Полька! – давясь собственным смехом, проговорил Жора. – Какая же ты у меня все-таки ненормальная!
Я невольно расхохоталась вслед за ним. Жора поднял меня на руки и закружил по комнате. Мороженое снова полетело на пол.
Через полчаса примерно Жора, движимый чувством вины и желая доставить мне удовольствие, сам сгонял в магазин и приволок новые две порции мороженого. А из растаявшего мы сделали коктейль.
Сидя в кухне и поглощая долгожданное лакомство, я рассказывала, как все получилось.
– И как ты не побоялась тащить его к себе? – поражался Жора.
– Наоборот, в этом был мой шанс! – возразила я. – С ножом у горла мне было бы трудно что-либо придумать.
– Вообще-то это довольно тонкий психологический ход, – признал Жора, – влезть преступнику в доверие, заморочить ему голову… Ольга может тебе позавидовать как психологу. Удивляюсь только, как тебе это удалось? Заставить его поверить в твою искренность, я имею в виду?
