Ну и черт с ними, Вероника подумала именно так, вспомнила, что оставила палантин на шезлонге вместе с книгой, когда читала днем, пошла, чтобы забрать. Но как только повернула за дом, смотря под ноги, чтобы не упасть, наткнулась на что-то огромное, начала заваливаться назад.
Не успела вскрикнуть, как раздался треск, грудь обдало холодом, а потом ее резко прижали к чему-то горячему.
– Совсем под ноги не смотришь?
– Я… я…
Все слова вылетели из головы, Веронику держали крепко, прижимая к широкой груди, а ее была совсем обнажена. Макс сглотнул, дернул кадыком, в полумраке и лунном свете девушка была подобна лесной фее. Длинные распущенные волосы, кожа белая, словно светится изнутри, огромные, кажущиеся черными, глаза, влажные губы, округлая красивая грудь с темно-розовыми ареолами сосков.
– Ты пришла?
– Нет.
– Да.
Дальше ему не нужно было слов. Адреналин резко подскочил в крови, Макс облизнул пересохшие губы, темнота начала накрывать сознание. Желание – вот что сейчас брало верх. К черту здравый смысл, к черту всех и все, он хотел эту девушку.
Не спрашивая ничего дальше, просто смял ее губы своими, накрывая грудь широкой ладонью. Вероника хотела было дернуться, дать отпор, но как только ее языка коснулся язык мужчины, а пальцы сдавили сосок, она смогла лишь простонать ему в рот.
Разве так должна вести себя порядочная девушка? Разве не должна она хранить себя для мужа, для того единственного, с которым свяжет жизнь? Что бы сказала мама, узнай о ее поведении, что Вероника тает лишь от одного поцелуя, от этих жарких и настойчивых губ, от ласк, которых никогда не знала?
– Иди сюда, да, дай мне тебя потрогать, малышка, дай свою девочку.
Максу рвало крышу, он хотел ее трогать, ласкать, целовать везде. Готов был разложить на каменной дорожке у цветника, но лишь подхватил под ягодицы, прижал к стене дома, накрывая сосок губами, а пальцами уже отодвигая в сторону ненужную ткань белья. Все как во сне, все точь-в-точь как было.
Влага под пальцами, гладкая киска, тихие стоны, Вероника царапает плечи мужчины, кусает губы, сдерживая вырывающийся из груди крик. Так хорошо ей не было никогда.
Ее никогда там так не трогали.
Вообще, никто никогда там не трогал.
13. Глава 13
Никита проснулся от чьих-то стонов, и это было не в эротическом сне, которые его преследовали, как только парень засыпал. Открыл глаза, резко сел, поежился от ночной прохлады, обернулся по сторонам, сонно вглядываясь в темноту.
Он и не думал слушать Макса, не верил, что девушка не придет. Если надо, он мог бы и в окно к ней залезть. Не дождавшись полуночи, тихо выбрался из дома, пробрался на соседний участок и стал ждать, устроившись на шезлонге за углом дома. Как заснул, не помнит, просто решил устроиться поудобнее, закрыл глаза – и все, дальше ничего.
Потряс головой, стон повторился, а еще чей-то голос. Никита встал, напрягся, точно, это братец уже где-то тискает Ягодку, а сам говорил, что никуда не пойдет. Медленно пошел в сторону шорохов, сделал всего несколько шагов, завернул за угол и застыл на месте от увиденного.
Макс, держа под ягодицы девушку, прижав ее к стене, ласкал ее между ног, при этом целуя шею. Проснись Кит позже на пять минут, он бы ее уже трахал. Надо было что-то сказать, остановить их, но Ягодка так сладко стонала, даже в темноте он видел, как она кусает свои пухлые губки, как запрокидывает голову и цепляется пальцами за плечи брата.
