А еще не покидало стойкое ощущение, что я их голоса уже слышала. А может быть, и нет. Вообще, у меня хорошая память, но в свете последних событий, и так как я не помню девяносто девять процентов из той ночи, которая произошла три недели назад, стоит задуматься, что со мной не все в порядке.
Да со мной всегда не все в порядке. Кого я обманываю?
Развернулась, ничего не сказав охраннику, который лишь покачал головой и улыбнулся, оставалось только покрутить пальцем у виска, и все всем бы стало ясно, что все женщины – дурочки, быстро пошла в сторону медицинского кабинета. Моя сумка была именно там, но, когда я дернула дверь за ручку, она оказалась закрытой.
– Черт, – процедила сквозь зубы и почесала затылок, оглядываясь по сторонам, словно Валентин Иванович сейчас возникнет рядом.
В поисках мужчины пришлось идти в сторону зала для тренировок. Приоткрыла дверь, заглянула туда, было тихо. Хотя помещение очень большое, не факт, что в углу никого нет. Вокруг полумрак, вдоль стены висят снаряды.
– Эй, Валентин Иванович, вы здесь? Это Юля, я забыла в кабинете сумку. Можно мне ключи?
На всякий случай громко спросила, подождала ответа десять секунд, но никто не отозвался. Естественно, что ему здесь делать? Придется идти искать дальше. Или просить ключи у противного охранника, чтобы он пошел, сам открыл, и я взяла сумку. Ведь мне их не дадут.
Ступая дальше по коридору, поняла, что там еще несколько дверей, но без табличек, неизвестно, что за ними было. Заглянула в одну, там оказался хозяйственный блок, было темно, пахло порошком, в углу были навалены швабры и ведра.
Еще одна дверь была закрыта, а вот следующая, когда я ее дернула на себя, оказалась открытой, в нос ударил мужской запах: пота, смешанного с гелем для душа, влажный, пропитанный паром.
Раздевалка и душевые. Бинго, замечательно, Рязанова, ты пришла точно по адресу.
Беги, беги отсюда как можно дальше! Но когда я слушала свой внутренний голос?
В раздевалке со встроенными рядами металлических шкафчиков и скамеек было пусто. Сделала несколько шагов вперед, оглядываясь по сторонам.
Вообще, что я здесь делаю?
Надо просто пойти, спросить у охранника, где этот Валентин Иванович? Пусть он ему позвонит, или, в конце концов, самой позвонить коменданту, чтобы она позвонила Валентину Ивановичу. Потому что наверняка у них какие-то связи, может, даже интимные, и это не мое дело.
Но я, словно кем-то гонимая, толкаемая в спину бесом, начала двигаться вперед, понимая, что там кто-то есть. Где-то дальше шумела вода и было движение.
Что я делаю? Там явно мужчина, и не факт, что нужный мне.
Сглотнув, пошла дальше, оттянув ворот толстовки, потому что становилось жарко, а я была одета. Не дойдя до душевой, из проема которой валил пар, бросила взгляд на лавочку около открытых шкафчиков. Обратила внимание, что там лежали мужские вещи: нижнее белье, шорты, черное полотенце.
Внутри лежали другие вещи: телефон, часы, бейсболка, висела куртка. Шкафчик напротив тоже был открыт, практически с тем же набором вещей, только другого цвета.
Да что такое я делаю? Уходить надо отсюда, здесь нет Валентина Ивановича.
Но я реально не знаю, что со мной происходило. Я могла окликнуть тех, кто был здесь, позвать, могла громко постучать, но я ничего этого не сделала. Потому что я уже знала, кто там, кто находится в душевой.
Но я все равно шла, судорожно облизывая сухие губы, как будто если я не увижу их, то не смогу дальше жить или заснуть. Расскажи я все это братьям, они дали бы мне подзатыльник, оба наорали бы на меня, заставили бы сидеть дома или ходить в их сопровождении.
