Не хочется, конечно, формировать у мамы превратное мнение об Иннокентии, ведь он совсем меня не бросал, но в сложившейся ситуации мне проще молча согласиться с ее версией, чем пытаться разъяснить правду.
– Как там Алиса и Алекс? Слушаются? – перевожу тему.
– Да, зубы чистят, ко сну готовятся, – несколько рассеянно отзывается она.
– Хорошо. Я не знаю, смогу ли забрать их сегодня. Все будет зависеть от того, что скажут в больнице.
– А ты там одна? – мама вновь беспокоится.
– Да нет же. Со знакомым. С тем самым, который меня сюда привез.
– Я его знаю?
– Нет. Мы раньше вместе работали.
– Ой, Соня, я так переживаю! – она испускает протяжный вздох. – Может, Мирону позвонить? Пусть приедет. Все лучше будет.
– Мам, ну что за глупости? Причем здесь Мирон? – цежу возмущенно. – Мы с ним в разводе. У него своя семья.
– Семья не семья… А вы с ним тоже не чужие! – настаивает. – Да и дети у вас как-никак общие. Может, позвонишь ему, а? Мне спокойней будет.
– Мама, нет, – отсекаю твердо. И чуть мягче добавляю. – Я в надежных руках, слышишь? Не переживай. Как переговорю с врачом, обязательно тебе позвоню.
– Ладно, – отзывается ворчливо. – А ты где хоть? В какой больнице?
– Не знаю, меня же знакомый привез, – прижимаюсь лбом к окну. – Только вывеску вижу. «Многопрофильная клиника Гафиевых» называется.
– Ладно, удачи тебе, Соня. Буду ждать новостей.
Засовываю мобильник обратно в сумочку и в этот же момент замечаю, как к машине приближаются два медработника. Они катят носилки, а следом за ними идет Багиров. Серьезный, собранный, деловой.
На секунду меня прошибает флешбек, мысленно возвращающий к событиям семилетней давности. Мы с Максимом сидим друг напротив друга, и я, глядя ему в глаза, лгу о том, что отец моих детей Мирон. Его лицо, тронутое неподдельным разочарованием, сохранилось в памяти на удивление четко. Перед глазами до сих пор стоит резко помрачневший взгляд и сползшая улыбка.
Интересно, какой бы была моя жизнь, если бы я позволила Багирову дождаться рождения детей и узнать правду? Вероятно, совсем другой.
Забавно, когда я приняла решение выбрать в качестве отца своих детей Мирона, то свято верила, что поступаю мудро. Мирон, он ведь положительный, предсказуемый, надежный. И совсем не бабник, в отличие от Багирова. Мне казалось, что с ним-то у нас сложится настоящая семья.
Но семьи, к сожалению, не вышло. Вышла лишь смесь обид, разочарования и боли. Вы не подумайте, с Мироном мы расстались на дружеской ноте. Да и сейчас общаемся без всякого негатива. Но все же годы моей, а потом и его лжи изрядно потрепали нам нервы.
Тот случай научил меня одному крайне важному жизненному принципу: никогда нельзя решать за других людей. Никогда.
– София, ты готова? – Багиров распахивает дверь перед медработниками.
– Готова, – киваю.
А дальше все происходит как-то очень быстро, но в то же время без суеты. Меня аккуратно кладут на носилки и катят в приемное отделение. К счастью, бюрократических проволок действительно не возникает: никто не спрашивает моего имени, не требует документов, не просит заполнить никаких бланков. Меня сразу везут к врачу, который бегло оглядев мои травмы, направляет на рентген для исключения перелома. А потом уже на МРТ для оценки состояния связок.
– Как я и предполагал, у вас частичный разрыв или, говоря простым языком, растяжение связок коленного сустава, – ознакомившись с результатами моего исследования, говорит доктор.
