Рука со стилусом больше не слушается крика разума. Она сама порхает, ведомая вдохновением и азартом. Закусываю губу и время от времени дыхание задерживаю, особенно когда вывожу мелкие штрихи. Взглянув на результат, свожу брови недовольно. Чего-то все равно не хватает!
Мысленно перебираю пункты, что расписал Туманов, и все-таки использую пару его советов.
И вдруг! Детали пазла сходятся. Как инь и янь. Создают идеальную картину.
Довольная собой, отправляю эскиз боссу по почте. И леденею изнутри.
Момент, когда я потеряю работу и единственный способ выжить с рыжиками, максимально близок.
Телефон коротко жужжит – и умолкает.
«Перезвони, когда освободишься, Злата», - гласит единственное сообщение. И я тут же набираю сохраненный номер.
- Марк Альбертович, я уволена? – вместо приветствия выпаливаю.
Нервы сдают. Хрупкий внутренний рычаг, который каким-то чудом сдерживал меня от отчаяния все эти дни, вдруг срывается. Глаза щиплет от слез, щеки мокреют, виски прорезает болью, в солнечном сплетении сжимается тугой огненный шар.
- Вы даже не оформлены, Злата, - неожиданно подшучивает, казалось бы, разъяренный босс. - Как я вас уволю, - хмыкает снисходительно, пока я проглатываю эмоции вместе с солеными каплями, что слизываю с губ. Не могу ни слова из себя выдавить. И не до конца понимаю, что решил Туманов. А ведь в его руках сейчас судьба сразу трех человек. - Злата? – зовет он чуть тише и серьезнее.
- Да? – невольно всхлипываю. И тут же дыхание задерживаю, чтобы он ничего не услышал. Не хватало еще в трубку боссу разреветься. Странно, что я вообще так расклеилась с ним. С посторонним мужчиной!
Приказываю себе собраться и успокоиться. Но следующий вопрос Туманова беспощадно выбивает меня из колеи.
- У тебя есть ребенок? – в его тоне прослеживается удивление и… что-то еще. Может, укор?
- Двое, - бросаю с толикой вызова. Не собираюсь скрывать родных малышей, будто это нечто постыдное. И осуждения со стороны чужого человека не потерплю!
- Кхм-кхм, - надрывно кашляет. – Но... – продолжает с хрипотцой. Обволакивающей, приятной и до безумия знакомой. Встряхиваю головой, чтобы отогнать странные мысли. - Ты неправильно свой возраст в анкете указала?
- Почему? – хмурюсь я.
Протягиваю свободную руку к планшету, хочу почту открыть и проверить ту самую анкету, что давным-давно Туманову отправляла вместе с примерами работ. Что не так с моим возрастом? Пытаюсь свернуть графическую программу, но палец соскальзывает – и я случайно выдергиваю из проектов свой незаконченный рисунок. Он мгновенно расползается на весь экран.
- Тебе еще нет девятнадцати, а уже двое детей, - поясняет босс прежде, чем я сама проверить успеваю.
- Двойняшки, - проговариваю машинально, а сама гипнотизирую изображение на планшете. С него на меня смотрит… отец моих детей. Не уверена, что нарисовала ее точно. Скорее, отразила отдельные черты, которые остались в сознании, а остальное дофантазировала, например, нереальные глаза-хамелеоны. Не бывает таких. Что только не привидится в тусклом отблеске луны!
Я не портрет, а эмоции свои запечатлела. И не могу самой себе объяснить, зачем это сделала. В то время как надо выбросить незнакомца из памяти, я все глубже врезаю в себя его образ. То, что смогла запомнить в сонной ночной полутьме и рассмотреть в роковое утро.
- Хм, повезло, - с необъяснимой тоской тянет Туманов.
Умолкаем оба на какое-то время. Лишь дышим в трубку. Сбивчиво, но почти в унисон.
