Машу на себя руками, а взглядом нахожу кондиционер. Мне необходима прохлада! И глоток свежего воздуха! Срочно! Я в шаге о того, чтобы рухнуть в обморок прямо в приемной босса. И провалить очередное собеседование.
Если быть точной, второе в медиахолдинге…
Боже, ну зачем я вспомнила сейчас об ЭТОМ?
Не обнаружив пульт, решаю включить охлаждение вручную. Вот только рост не позволяет мне дотянуться до кондиционера, который под самым потолком прикреплен.
Двигаю стул, забираюсь на него, становлюсь на носочки, но все равно не могу достать до кнопки. Оглянувшись, словно преступник, я слегка задираю проклятую узкую юбку – и одной ногой упираюсь в полку стоящего рядом шкафа. И тем самым компенсирую недостающие сантиметры.
Главное, чтобы никто не застал меня здесь в такой странной позе. Долго объяснять придется, какие отношения меня связывают с мебелью.
Жму кнопку и подставляю лицо желанной порции воздуха. Но чувствую запах сырости, чихаю – и пытаюсь отрегулировать жалюзийную решетку, чтобы перенаправить поток вверх. Некоторое время сражаюсь с непослушной техникой, можно сказать, голыми руками – и выхожу победителем.
Как раз собираюсь спуститься, как чувствую на бедре обжигающе-горячую ладонь. И замираю, затаив дыхание.
- Рыжуля, в твоем положении не следует по шкафам лазать, - звучит хриплый голос, который еще и срывается под конец фразы. И эти нотки пронзают меня насквозь.
Тело покрывается мурашками. Настолько частыми и заметными, что, кажется, даже мужчина позади меня ощущает их сквозь тонкую капроновую ткань чулок. Кожа пылает под его ладонью, которую он не спешит убирать. Наоборот, скользит ею выше, к кружевной кромке.
Возгораюсь сильнее. Не только от дикого смущения, но и от... внезапно вспыхнувшего странного чувства. Я не испытывала ничего подобного после той единственной ночи. И вот опять.
- Спускайся, - тихий приказ добивает меня.
Вторая рука ложится на попу, придерживая меня таким образом.
Пора прекратить это безобразие. Дергаюсь, фыркаю возмущенно и пытаюсь развернуться, но шпильки подводят меня. Стул покачивается подо мной, точка опоры уходит из-под ног, а я теряю равновесие.
С обреченным «ой» я зажмуриваюсь – и лечу в пустоту.
Но приземление оказывается на удивление мягким и… приятным. Не спешу открывать глаза. Стыдно до коликов в животе. А еще как-то… знакомо.
Крышесносная близость, тяжелое дыхание, одуряюще-вкусный мужской запах, который обволакивает и покоряет, заставляя бабочек порхать внутри.
Моя ладонь покоится на каменной, мускулистой груди. Аккурат на уровне сердца. И оно бьется, как сумасшедшее. В унисон с моим.
Тук. Тук… Бам!
Прикусываю язык, чувствуя металлический привкус во рту, и запрокидываю голову, медленно разлепляя глаза. Часто хлопаю ресницами, пытаясь прогнать галлюцинацию. Но ничего не получается.
Впиваюсь взглядом в знакомые черты идеального мужского лица.
Не совсем точно я на портрете их изобразила, ошиблась в некоторых штрихах…
- Ой, - осознаю, наконец, в ЧЬИХ я объятиях. И чье дыхание опаляет сейчас мои губы.
Но как? Он уволен! Не было его в списке!
Чуть отклоняюсь, продолжая всматриваться в спасителя. Упираюсь рукой в его торс, но оттолкнуть не хватает сил и смелости. И… желания.
Потому что помню это тепло. Эти руки. И этот голос.
- Мы знакомы, – чуть слышно рокочет он, то ли спрашивая, то ли утверждая, а потом вдруг вбирает носом воздух возле моего виска. Вдыхает глубоко, будто насытится ароматом пытается.
