– Свободны.
Все поднялись и потянулись к выходу. Миля подошла к Пете:
– Сочувствую, Петруш.
Петя резко застегнул молнию портфеля и тихо буркнул:
– Это всё Вольская. Разозлила её с самого начала, а мы отдувайся…
– Серьёзно, Певцов?
Вика стояла прямо у него за спиной и теперь, когда Петя обернулся, сверлила его взглядом. Петя ответил ей злым шёпотом, чтобы не услышала математичка:
– Если бы ты не спорила с Загировной, она бы не разозлилась и не сорвала бы злость на мне.
– Если бы ты не вмешался, никто бы тебя, бедненького, не тронул.
– Без моего вмешательства пострадали бы невинные. У нас тут свои правила, о которых ты не знаешь, так что научись молчать, когда тебя не спрашивают! – Петя постарался смягчить последнюю фразу. – Хотя бы на математике. Ты бредишь, раз решила, что можешь что-то доказать Загировне.
Вика подошла на шаг ближе и ткнула в Петю пальцем:
– Бредишь ты, если считаешь, что в твоей домашке виновата я.
Петя смахнул её руку со своего пиджака и прошипел:
– Как насчёт переставать везде влезать и со всеми спорить?
– Как насчёт научиться брать ответственность на себя?
– Я должен взять ответственность за то, что ты тут находишься от силы часа четыре, а уже всех достала?
Вика наградила его взглядом, полным презрения. Она ничего не ответила и прошагала в коридор. Миля молча взяла Петю под руку, и они тоже вышли. Пока они спускались по лестнице, Петя ещё раз проиграл в голове перепалку с Вольской, пытаясь проанализировать, был ли он где-то не прав, но за три этажа тщательных размышлений только сильнее на неё разозлился.
На первом этаже царил обычный школьный хаос. В этой школе не было гардероба в классическом понимании – от главного коридора расходилось несколько коридоров поменьше, заполненных шкафчиками, как в американских сериалах. И хотя шкафчики старшеклассников были в отдельном коридоре, идти до них нужно было через главный. Петя с Милей, решив переждать, пока снующие туда-сюда первоклассники освободят пространство, подошли к диванчикам.
– Господи, какое жуткое начало года. – Петя рухнул на диван и устало потёр виски. – Всего четыре часа в одиннадцатом классе, а у меня уже есть двойка по алгебре, куча домашки и Вольская.
Миля сочувствующе на него посмотрела, села рядом и облокотилась на его плечо.
– Не грусти, Петруша. Вам с ней просто нужно научиться не провоцировать друг друга.
– Скажи это ей!
Миля подняла перед собой ладошки и со смешком ответила:
– О нет, вы там как-нибудь без меня договаривайтесь. Не хочу попасть под перекрёстный огонь.
Петя откинул голову назад:
– Да уж. Огонь.
Трофимов, уже переобувший сменку, подошёл к ним с курткой в руках и пнул Петю в ботинок:
– Чё раскис, староста?
Петя смерил его угрюмым взглядом:
– Медитирую.
Трофимов фыркнул:
– Жаль тебя прерывать, но не хочешь помедитировать где-нибудь, где есть еда?
– Опять еда, – Миля покачала головой.
– Специально ради тебя, Милёк, пусть это будет не просто еда, а еда по поводу. Давайте устроим пир в честь последнего школьного первого сентября в нашей жизни.
Миля улыбнулась:
– Звучит как тост.
– Можно и тост, – Трофимов довольно кивнул.
– Кто-то здесь сказал «тост»? – послышался задорный голос.
Трофимов обернулся и расплылся в ухмылке:
– Да, девушки, вы не ослышались.
К диванчику подошли Лиза Киреева и Алина Александрова. Обе уже переоделись и стояли в плащах и белоснежных кедах. Алина смахнула чёрные волосы на одно плечо и радостно сказала:
