– Дело, о котором ты говоришь, не опасно? – Страх уже отпустил Мелисанду, но некоторое волнение осталось.
– Если бы оно было опасно, то я бы взял свою телохранительницу с собой, а не прятался от нее. Конечно нет, Мелли. С чего ты вообще взяла, будто вокруг меня одни опасности?
– С чего? Да за пару месяцев нашего знакомства ты дважды участвовал в драках, и в каждой тебя ранили. По-твоему, такие события не причина для волнений?
– Сегодня все будет по-другому. Я всего лишь собираюсь навестить одного человека и поговорить с ним. Не более того. Могу даже поклясться.
– Ладно, – приняла решение Мелисанда. Она обязательно найдет, какую плату потребовать с него за сегодняшнее издевательство. Да этот негодяй будет ее неделю с рук кормить! – Я посижу на полигоне. Но неужели ты не мог попросить заранее?
– Нет. Вокруг слишком много чужих ушей. Просьба зарезервировать полигон вполне невинна, а вот обсуждать мое отсутствие у меня дома было бы крайне неосмотрительно.
– У тебя паранойя, Абель, – вздохнула девушка.
– Скорее всего. Но она имеет свое обоснование. Пойдем. Нам еще надо Штефана встретить.
Мелисанда зашагала вместе с Абелем в сторону лектория. Ей жутко хотелось взять его под руку и не отпускать, но она не могла себе позволить поступать подобным образом на людях. И все из-за дурацких правил приличия.
Штефана они нашли у входа в лекторий беседующим с парой каких-то Лу. Судя по выражению лиц последних, главный пацифист академии опять предавался своему любимому виду развлечения – издевательству над аристократами. Курсант Цванг никогда не произносил открытых оскорблений, за которые его можно было бы вызвать на дуэль, и никогда не задевал Ло или более титулованных особ. Связываться же с протеже Ла Гнеца из-за мелочей не желал никто. Чем тот и пользовался.
При появлении Абеля Штефан распрощался со своими собеседниками, чему те были весьма рады. Уйти первыми, проиграв словесную перепалку, им, видимо, мешала гордость. Гнец, убедившись, что его заметили, свернул на боковую дорожку и лишь чуть сбавил шаг, позволяя товарищу догнать себя. Мелисанда, не разгадавшая его маневр вовремя, едва не отстала и тихо выругалась.
Минут десять спустя они подошли к четвертому полигону. Обычная выложенная камнем площадка пятидесяти метров в диаметре. Пустующая, как и все остальные с первого по двенадцатый номер. Впрочем, ненадолго – уже к обеду большая их часть будет занята старшекурсниками, отрабатывающими боевые заклятия.
– На вот, возьми. – Абель извлек из витого серебряного браслета, носимого им на левом запястье, крупный, с ноготь большого пальца, рубин и протянул его Штефану. – Внутри камня маяк и некоторые заклятия, определяющие состояние носителя. Пока он будет у тебя, мои горничные будут считать, что я на этом полигоне.
Мелисанда смотрела на представшую перед ней сцену огромными глазами – она никогда не слышала о том, что личный контрольный амулет может быть разделен без разрушения составляющих его заклятий. По крайней мере, таким способом – отделяя отвечающий за идентификацию хозяина камень.
– Как ты так сделал?! – Она едва не вцепилась в Абеля, глядя горящими глазами то на браслет на его руке, то на карман Штефана, в который тот небрежно опустил драгоценный рубин.
– Спокойнее, Мелли, – улыбнулся Гнец. – Обязательно расскажу. Но не сейчас. Мне надо идти.
Мелисанда несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Ее страсть к познанию магии переходила границы нормального, и девушка сама об этом знала.
