– Вставай, бэтман хренов! – орет она, а глаза просто огнём горят. – Иди, выключай свою долбаную кукушку!
– Чё?! В институт? – спросонья я не помню, как Лерка у меня оказалась.
– Да какой институт?! – щас у неё истерика будет.
Бли-и-ин! Так мы у неё что ли?! Родители пришли!.. Вот чёрт!!! Я вскакиваю. Куда??? В шкаф? В окно? Чё так рано?!
Как ни странно, во взгляде девушки нет и намека на панику, только злость и какое-то запредельное раздражение.
– Курица твоя прям с утра раскудахталась! Ни свет, ни рассвет! Она тут горланит, а ты дрыхнешь? Сволочь! – спич завершается пинком по кровати, за ним подгоняющий толчок в лопатку ничего не понимащему мне. И руководство к действию: – Иди уже!
– Родители где? – спрашиваю через плечо я, но всё равно иду, куда толкают.
– Нет у нас родителей! В Австралии остались. Сироты мы. – Злости в Лерке уже нет, а вот раздражения…
Я выхожу в коридор. Возможности остановиться мне не дают. Попытки замедлиться тоже пресекаются. Но говорить я пока ещё могу.
– В какой Австралии? – что она мелет? Блин. Каша в голове. Ничего не понимаю.
– В австралийской! – односложно отвечают мне.
Из-за двери доносится звонкое кукареканье. Это ещё что?
– Ты зачем петуха притащила? – ничего не понимаю.
Как спать хочется!
– Граф один знакомый подарил! Когда сватался!!! – чушь какую-то несёт.
Дверь открывается. А-а-а! Вот мы где! Я сразу всё вспомнил. На спинке стула у окна как на жердочке сидела курица и задорно кукарекала.
– Заткнись! – крикнул я на неё и обессиленно плюхнулся на диван.
Блин! Как спать хочется. Я заваливаюсь на бок, закидываю ноги и засыпаю. Тут же меня начинают тормошить снова. Ну, что за свинство! Открываю глаза.
– Лер, ну только лёг! – я обижен, потому что никакие курицы не кукарекают, и раздражен, потому что спать не дают.
– Слышь, ты, Талькалёк! – звучит надо мной насмешливый голос подруги по несчастью. – Ты только лёг часа три назад! – говорит она, а сама улыбается, но скептически так. Или иронически. Блин!
– Блин! Лер, ну только лёг же, а! – Выдавливаю из себя я.
Голос мой звучит страдальчески. И то сказать! Страдаю же.
– Вставайте, граф! Вас ждут великие дела! – торжественно произносит Лерка.
– Я чё? Граф?! – удивленно таращусь на неё. И тут вспоминаю её недавние слова. – Так это я тот граф, который тебе курицу подарил?!
– Балда! – смеётся Лерка. – Это такими словами Сен-Симон приказал слуге будить его.
До меня начинает доходить.
– То есть, я к тебе не сватался?
– Нет. И в спальню ночью не ломился, – она добродушно улыбается.
– А это хорошо или плохо? – апатично вопрошаю я. И уточняю на свою голову: – Ну, что в спальню не ломился.
Лерочка превращается в Валери. Ну, может не до конца. По крайней мере, больше не улыбается.
– То, что не ломился – хорошо, – говорит она вкрадчиво. И тут же, но уже грозно: – А вот тебе сейчас будет плохо! Вставай, давай!
Последние два слова можно было бы так обыграть! При других обстоятельствах. Но не щас! Щас и, правда, «плохо» может приключиться.
Вставать, значит? Сажусь на диване. Начинаю осматриваться. Чтобы навести резкость, закрываю глаза и растираю всё лицо руками. Вроде помогло.
Вторая попытка осмотреться. Я лежу на диване в положении «сидя». Ну, я же лежал. Вот как лежал, так и сел. У меня откуда-то взялись подушка и одеяло. Откуда-то! Лерка принесла, откуда ещё. Блин, ну, что я за свинья?! Она вон ко мне как! А, я?
