Кир обернулся, оглядел окрестности, ткнул в горизонт:
– Тот хребет мы прошли позавчера?
– Да.
– А вон тот, получается, последний?
Я сверился с картой.
– Получается, так.
– День пути. Полтора от силы. Эх, скоро погреемся…
– Ещё немного и темнеть начнёт. Надо бы уже начинать готовиться к ночлегу.
– Надо так надо. Чего встал тогда?
Ночевать на заваленном снегом плато – то ещё удовольствие. Сначала приходится расчищать снег. Затем строить из него же стены – и хорошо, если сугроб достаточно твёрдый, чтобы нарезать его блоками. Затем сверху на манер тента натягивается ткань, под углом к земле, чтобы не продавило снегопадом. Стены должны быть достаточно высокими, чтобы костёр, который разжигается внутри, не прожёг крышу, и достаточно прочными, чтобы выдержать ветер. Не будь у меня Дара, нам пришлось бы очень туго.
В тот день ветра не было. Пока мы возводили временное жилище, редкие снежинки стали не такими уж редкими, а когда я развёл огонь в остатках дров, с неба валило уже по-крупному. Стало тихо, словно белая пелена поглощала не только звуки, но и весь мир. Кир смотрел на громадные белые хлопья, которым больше подходило слово «снежина» или «снежинище», с ненавистью во взгляде.
– Если так пойдёт, к утру снега выпадет ещё на две пяди, – сказал он. – Чем больше тут, тем больше на склонах. Чем больше на слонах, тем раньше закроются перевалы. А там уже так просто не раскопаешь…
– По темноте идти тоже нельзя. Тем более в такой снегопад.
– Да знаю я. Придётся выкладываться днём.
Помолчав, Кир вздохнул и зашёл под тент, к костру. Я сел напротив него, решив ещё раз перечитать дневник Муалима.
Мне стало очень интересно, каким именно образом некромант обустроил своё «неживое» существование. Если отбросить мораль и подоплёку, само его изобретение тянуло на звание гениального. Я не знал подобных примеров и сильно сомневался, что они вообще были. А мне бы такое умение, пожалуй, пригодилось. Именно поэтому я снова и снова возвращался к записям мертвеца в поисках хоть какой-нибудь подсказки.
Но Муалим, похоже, потому и отдал мне дневник, что в нём ничего важного не было. Это очень меня огорчало, но я не сдавался, всерьёз намереваясь зачитать старые страницы до дыр.
– Эн? – позвал гном.
– М? – отозвался я, не отрывая взгляда от неровных строчек.
– Что ты будешь делать, когда найдёшь девчонку?
Я задумался на секунду.
– Там видно будет.
– То есть у тебя нет никакого плана? – удивился Кир.
Каким-то странным был его голос – словно гном надеялся на другой ответ. Я поднял глаза. Он смотрел на меня беспомощным взглядом, который я расценил, как очередную попытку указать мне на мою глупость.
– Есть план больше её не терять.
Копатель промолчал, а я снова погрузился в чтение.
– И ты не знаешь, куда направишься, – после долгой паузы заключил гном.
– В чём дело, Кир? – не выдержал я. – У тебя опять засвербело? Я же говорил, что не никого заставляю со мной идти!
– Да ни в чём, – насупился копатель. – Забудь.
И тут это случилось.
Под тент влетела призрачная пчела, золотистым росчерком описала два круга над нашими головами, зависла ненадолго и просто растворилась в воздухе, оставив после себя едва заметную, медленно оседающую пыльцу.
Мы с гномом уставились на неё, как на божественное явление.
– Мне не почудилось? – наконец выдавил Кир. – Это же…
– Рэн, – моё лицо расплылось в улыбке. – А что я тебе говорил, борода?
