Пока я спускалась с пятого этажа, я успела уложить в голове всю полученную мной только что информацию и определила для себя несколько главных направлений дальнейшего расследования.
Во-первых, я хотела убедиться, не врет ли мне Вика. Теоретически у нее мог существовать мотив для убийства Гели Серебровой. Причем мотив комплексный, в котором сочетаются психологические причины с чисто меркантильными. Ей нужно было расплатиться с Рустамом за наркотики. Если она живет у него постоянно, значит, должна много. Или очень много. Иначе давно бы уже расплатилась. А Геля показывала ей толстую пачку денег… Кстати, куда они делись, эти деньги? Ксения Давыдовна ни словом мне не обмолвилась, что при Геле были найдены деньги. Могла, конечно, и милиция позариться на такую сумму. А могло их при ней уже и не быть. Да, вопрос пока повисает без ответа.
Впрочем, я отвлеклась. Если денег у Гели найдено не было, это может означать, что их у нее отняла Вика и помогла своей подруге расстаться с жизнью. Это решило бы ее проблему с Рустамом, а кроме того, избавило бы от насмешек со стороны Гели. Правда, я в ее голосе особой ненависти не услышала, когда она рассказывала о подруге, но на «тупую дуру» она, по-моему, очень болезненно отреагировала. Могло бы это стать для нее поводом к убийству? Вряд ли. Но в сочетании с материальным мотивом – вполне могло бы.
Остановившись на четвертом этаже, я достала сотовый телефон и набрала номер редакции.
Трубку сняла моя секретарша Марина.
– Мариночка, радость моя, найди мне срочно Ромку! – воскликнула я, едва услышав ее голос. – Очень нужен!
– Простите, кто это? – опешила Маринка. – Ольга, ты, что ли? Что с тобой…
«Нет, туго все-таки Маринка иногда соображает, – подумала я. – Да ничего со мной не случилось. Вылечилась я от скуки и апатии, только и всего. Незачем мне напоминать о них!»
– Ольга! Прости, не узнала! – словно в ответ на мои мысли воскликнула Маринка. – Сейчас найду! Он здесь, рядом. Сейчас трубочку ему передам.
«Зря я так про нее, – тут же раскаялась я. – Все сообразила, молодец!»
– Алло! Оля, это Рома, – услышала я голос моего воспитанника, которого я с большим трудом отучилась наконец бессознательно принимать за своего сына. – Ты где?
Конец ознакомительного фрагмента.
