Джонс пояснил, что, к сожалению, никогда не уделял рассмотрению данного вопроса того внимания, которого тот, видимо, заслуживал. Ричард покачал головой.
– Многие люди, в том числе выдающиеся, считали матерей скорее минусом, – продолжил он. – Обычно от них слишком много суеты. Им нужно разъяснять важность такого спорта, как бокс. Но я не завидую парням, которым придется это делать. Не говоря уже о том, что из-за матери могут пропасть все тренировки. Дай ей волю, и она потащит тебя на прогулку, начнет пичкать сладостями…
Куря трубку, Джонс сочувственно кивнул и признал, что это похоже на правду.
– Если не возражаете, я займусь своими упражнениями. Кажется, мой чай уже переварился, – заметил Ричард через два часа.
Все это время они провели в дружеском молчании. Ричард с мрачным усердием и большой технической точностью рисовал современные модели мотоциклов.
– Вперед, – кивнул Джонс. – Кстати, боюсь, что на ванну можно не рассчитывать. У нас мало чистой воды.
– Ничего страшного. Я захватил свое спортивное полотенце. После упражнений просто хорошенько вытру тело, вот и все.
Ричард ушел. Джонс услышал, как он топает по полу в спальне. Минуты через три парень спустился вниз в длинной фуфайке и тренировочных штанах. Упражнения, к которым приступил, сложные и изматывающие, были явно его собственного изобретения, и он предавался им с религиозной серьезностью, как человек, исполняющий какой-то священный ритуал.
– Пощупайте, – с гордостью предложил он после тренировки Джонсу, напрягая бицепсы на руках.
Джонс пощупал. В этот момент вошла миссис Пэшен.
– Молодой джентльмен желает принять ванну? – осведомилась она.
– Ванну? – воскликнул Джонс. – Господи, как вы сумели добыть воду в этой иссушенной земле?
Миссис Пэшен посмотрела в окно.
– «Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее», – пробормотала она и, повернувшись к писателю, добавила: – На вершине Гутрум-Даун можно собрать росу.
– Вы набрали на холме росу для ванны?
– Молодому джентльмену нужно принять ванну, – объяснила миссис Пэшен. – Я знаю, как принято в хороших домах. Мы с Пэшеном и матерью взяли по паре ведер и набрали сколько нужно. Вы тоже можете помыться, мистер Джонс, если желаете. Где мне сделать ванну для молодого джентльмена?
– А я думал, вы в ссоре с матерью, – заметил Джонс.
Миссис Пэшен уставилась в пространство над его головой.
– У моей матери есть свои причины, чтобы ходить на Гутрум-Даун в разгаре лета, мистер Джонс.
Судя по тону ее голоса, в этих словах заключался какой-то глубокий смысл, но Джонс не уловил его. В наступившей паузе он тщетно пытался поймать смутную мысль, вертевшуюся у него в голове.
– Разумеется, – наконец произнес он. – Кстати, как ваш ужасный запах?
– Исчез, когда умер мистер Миддлтон.
– Неужели? И как это связано?
Миссис Пэшен перевела взгляд с Джонса на Ричарда, терпеливо ждавшего, когда можно будет принять ванну, и ответила:
– «Ночь ночи возвещает знание». Скажу вам больше, мистер Джонс: кто-то снова наслал порчу на нашего викария.
– Что вы имеете в виду?
Она приложила пухлую руку ко лбу и мрачно изрекла:
– Он выбил в церкви окно-розетку и со всей силы разбил лоб о стекло.
– Морбидный символизм, – машинально пробормотал писатель.
– Наверное. Я плохо разбираюсь в современной медицине. Но все равно – на невинного человека навели порчу.
Джонс кивнул. Ричард вежливо спросил:
– Может, мне лучше устроиться в кухне? Вдруг я расплескаю немного воды?
