– Как же мне стать таким зеркалом? – спросил Маленький Дьявол.
– Для начала перестань отражать только себя.
Джим встал на своей могиле, высокий и мрачный, и торжественно протянул руку к Луне, как будто пытался положить ее себе на ладонь. Он начал декламировать, покачивая ногой в такт:
«Я встал, когда редела ночь. Поди ты прочь! Поди ты прочь! О чем ты молишься, поклоны кладя пред капищем Мамоны? Я был немало удивлен. Я думал – это Божий трон…» Ты любишь Уильяма Блейка? Жаль, что он заперт в другом аду.
Маленький Дьявол взглянул на небо и содрогнулся от того, что увидел там. Над их головами бушевал смерч, повсюду шумели, ликовали и дрались, все небо потемнело от нечисти, несущейся к воронке Пер-Лашез на карнавал к Безумному Рыбнику. Демоны мчались верхом на аспидах, василисках и химерах, реморах, левиафанах, вивернах и ехиднах. Духам ночи не было никакого дела до мира, который вот-вот мог обвалиться внутрь себя, вывернуться наизнанку, более того, их веселил этот размах, эта удаль, эта мощь разбушевавшейся стихии.
И над всем этим кошмарным действом сияла Луна, неуловимо прекрасная, как движение времен, чуждая войне стихий. Но как Джимми ни пытался, он не мог дотянуться до нее своими руками.
– Если бы я мог летать! – Джимми искривил рот с мягкими, как у ребенка, губами. – Если бы я мог летать!
– Как же мне стать зеркалом для Прекрасной Девы? – завопил Маленький Дьявол, пытаясь перекричать вой обрушившейся на них стихии.
– Зеркало в твоем случае не сработает. Оно не работает, когда встречаешь ту самую. Тебе нужна магическая формула.
– Магическая формула?
– Без магии в этом мире никуда. Кому как не Дьяволу это знать? Но важно, чтобы это была именно твоя женщина. Всем чужим достаточно просто хорошего зеркала.
– Я силен. И умею изменять форму предметов, – закричал Дьявол. – Я могу превратить твою розу в прах. Смотри. – Он смял остатки розы в своих маленьких лапах, и она рассыпалась в пыль. – Это и есть магия?
– Магия работает не так, – засмеялся Джим. – Вот когда ты сможешь превратить этот прах обратно в розу, ты, может быть, станешь магом. Поймешь Самого. И познаешь, что такое настоящее одиночество.
Джим Моррисон свистнул. Появилась старенькая «хонда» из желтоватых костей. Призрак взгромоздился в нее.
– Скажи мне, что за магическая формула! – воскликнул Маленький Дьявол. – И я буду вечно благодарен тебе. Я обязательно тебе еще пригожусь. Никогда не знаешь, где тебе может понадобиться Дьявол.
По лицу у Джимми скользнула как тень озорная улыбка.
– Есть любовная формула, которая действует безотказно во всех случаях, во все времена. Запоминаешь? Приготовь любовное зелье в ночь четырех, нет, пяти ненастий. Вот как в эту. Возьми для начала череп Оскара Уайльда. Среднего размера. Одну штуку. Кинь в него философский камень и осколки зеркальца Косматой Ведьмы, пять штук. Добавь Пламя Безумного Рыбника, да побольше, остуди смехом и слезами Луны. Размешай, – Джимми задумался на секунду, – пером Белой Вороны. Накрой все это тенью времен и позволь настояться до рассвета. И с первыми лучами Солнца дай испить своей возлюбленной. И ее сердце и душа откроются для тебя, время потечет для вас в одном направлении, и вы станете с ней одним целым.
– Это все?
– И это все, – Джим Моррисон нажал на газ.
– Но я ничего не понял!
– Тогда найти того, кто понимает! – Это были последние слова Джимми до того, как его «хонда» скрылась за поворотом.
