И тут как громом слова…
— Варюш, я хочу отказаться и как можно скорее выписаться из больницы.
— Что? — на мгновение я словно оглохла. Колючая проволока мертвой хваткой вцепилась в шею. — Ты о чем вообще?
Потеря ориентиров, верх с низом перепутался.
— Придется, конечно, бумаги подписать и отказаться от любых претензий, но…
— Зачем? — зло перебила, едва сдерживая отчаяние. — Мы так долго этого ждали! Ты почему на себе крест ставишь?
— Всё равно вечно не проживешь. А так я хоть подольше рядом с тобой побуду, — ласковый тон бил по нервным окончаниям.
— Нет! — я вскочила, вцепившись в волосы и по-настоящему сходя с ума. — Ни за что! Не неси эту чушь. Должна быть другая причина, я не верю, что ты так просто сдаешься.
Вмешался скрипучий голос. Я вскинулась, совсем позабыв об еще одном свидетеле нашей общей боли.
— Не потянете.
— Что?
— Замолчи! — строго отрезала бабушка.
— Лечение больших денег стоит, деточка, — старушка противно причмокнула губами.
— Бабуль, тебе стоимость операции увеличили? — после кивка спросила снова. — Насколько?
— Варюш, ты не должна…
— Сколько?!
— В три раза.
Я охнула от удивления и обиды. Горечь скопилась прямо во рту, в глотке пересохло, а грудь стянуло жгутом, что не давал нормально дышать.
— Почему?
— Последние анализы еще хуже стали, — ссутулила спину и пожала плечами. Равнодушно, словно уже смирилась. — Врач сказал, что это усложнит операцию. Потребуются какие-то заморские катетеры и оборудование, а деньги от государства, сама понимаешь, все не покроют.
Бабуля потянула меня обратно на кровать, но я резко качнулась и как одержимая забормотала.
— Я найду деньги, — сразу пресекла возражения, — если я тебе и правда дорога, ты согласишься на операцию и доверишься мне. Я всё сделаю.
— Варюш…
— Нет, бабуль, не вставай. Отдыхай, слушайся врача и попроси его позвонить мне, чтобы обсудить сумму и срок выплаты.
Есть больше не хотелось. Меня ошпарило мыслью, что чем дольше я сижу без дела, тем меньше шансов найти деньги. Проклятое время не собиралось тормозить.
Поцеловав бабушку в сухую щеку и успокоив ее очередной лабудой насчет богатенького друга, для которого подсобить в таком вопросе — вообще не проблема, я пулей вылетела в коридор, наказав съесть хоть что-то из принесенной еды.
Первая остановка в туалете. Эмоции обрушились на меня настолько сильной волной боли, что пришлось заткнуть себе рот и заглушить крики. За что? Кто, черт побери, решает, сколько страданий отвесить той или иной душе? Почему там, где должен быть просвет, клубилась бесконечная тьма?
Я прорыдала больше получаса и с опухшим от слез лицом вышла на улицу. Сразу позвонила Светлане, нашей начальнице, попросив отработать сегодняшнюю смену. Особые гости? Ха, да без проблем. Они будут довольны.
Безотказным всегда сильнее радуются.
— Спасибо. Я не подведу.
Выдохнула и оборвала звонок. Отчаяние почти обесточилось, оставив лишь слабость и холод, проникший в тело. А еще безумную решимость.
Сейчас я была готова на что угодно. Ошметки гордости хрустели под ногами.
***
Дым клубился у входа и мягким облаком оседал на танцполе. В воздухе витал жгучий коктейль ароматов, от мешанины женских парфюмов кружилась голова и крутило живот. Девочки постарались, забрызгавшись духами до приступов удушья и намалевав лицо до неузнаваемости. Посетители еще не пришли, но адреналин уже пробился в нашу толпу и цепочкой следовал от одной официантки к другой. Нервно шушукаясь, мы протирали бокалы, и без того начищенные до блеска, и незаметно бросали вкрадчивые взгляды в сторону входной двери.
