Дьявол в наших мечтах - страница 7

– Стой! Кто идет? Глуши мотор и медленно подходи, – подрагивающим от холода или страха голосом отчеканил патрульный. Я не стал спорить и послушно вышел из машины.

– Свои это, свои, – как мог дружелюбно сказал я, закапав поглубже недавние мысли и переживания. Всё-таки, не тот момент сейчас, чтобы изливать на всех своё неблагодушие.

– Чёрт. Артём, ты что-ли? – человек, до этого хмуро сидевший у костра вдруг встал и пошёл ко мне навстречу, едва заметно улыбаясь. Обменялись рукопожатиями.

– Ты его знаешь? – недоверчиво посмотрел на моего товарища главный, но всё-же выключил свет и несколько успокоился, – ладно, проходи давай, садись, ночь впереди долгая, – сказал он с усталой улыбкой.

– Ребят, я бы с радостью, но мне идти надо. Можно пройти в бункер? – с исчезающей надеждой спросил я.

– А, ты же не в курсе, наверное, – товарищ протянул мне кружку с горячим чаем в термосе со специальной трубкой, чтобы его можно было пить прям в защитном костюме. Дорогая вещь.

– У нас тут военный режим. Нападения в последнее время все учащаются, так что нам приказали запирать на ночь основные двери, чтобы если мы не справимся с обороной, твари не хлынули вниз. Днем, насколько я знаю, создания не нападают.

– Да-а-а, дела… – протянул я, предвкушая веселую ночь, – а почему нельзя просто усилить охрану? Или совсем её отозвать, если уж двери запираете?

– И так усилили. А совсем без дозора нельзя – мало ли что.

Я не смог ничего на это возразить, так что молча отвинтил крышку и сделал пару глотков чая. Его гонят из единственных растений, свободно растущих сейчас – водорослей. Их выделяют из лишайников, высушивают и потом заваривают. Вкус, как понимаете, мерзкий до жути, особенно по сравнению с довоенным, но пить можно. Новые поколения давно уже привыкли к этой дряни. Однако у него есть черта, характерная и нормальному чаю – его уют. Отхлебнул немного напитка у костра с верными товарищами, почесал за ухом сторожевого пса – и жить уже не так страшно. Если это, конечно, можно назвать жизнью.

– Ну, давай, Тёмыч, рассказывай, как жизнь, чего нового в мире?

– Знаешь, Савельич, – обратился я к старому знакомому, – я последние полтора десятилетия оседал на соседней базе, батрачил потихоньку, зарабатывал на корку хлеба с солью. Так что не слишком я в курсе последний новостей. Я надеялся, что вы, товарищи, со мной информацией поделитесь.

– Да какое там! – вспылил главный, всплеснув руками, – сидим тут, как в бочке с навозом, все торговые пути теперь мимо нас проходят, сталкеры избегают, не говоря уже про переселенцев. А сталкеров сколько не возвращается! На днях буквально нашли Серёгу. Синий, как сучий снег.

– Лёх, спокойней. Не надо впадать в уныние. Скоро всё наладится, сам же знаешь. После черной полосы всегда идет белая, – один из патрульных сделал попытку в психолога.

Командир опустил взгляд, сложил руки на груди и устало уставился на догорающий костер.

Я неловко посмотрел по сторонам, отхлебнул, скривившись, немного чая и попытался уйти в свои мысли. Как назло, в черепной коробке стояла звонкая тишина, сквозь которую мысли лезть никак не хотели. Так что было принято решение попытаться завести диалог.

– Савельич, а чего ты вдруг осесть решил, в патруль выйти? Ты ведь сталкером от бога был, мы с тобой сотни километров пустошей вместе прошагали целёхонькие.

Он ничего не ответил, лишь слегка поёжился и опустил голову. Было непривычно видеть его таким сконфуженным, ведь он всегда был мужиком суровым, хорошего роста для нынешних времен, широкий, сильный, что твой медведь, рельсы в руках разве что не гнул; мозгами тоже не обделён.