Дьявольский рейс - страница 7

Марине было неуютно от развязного поведения парня. Она, стараясь не обидеть товарища, мягко убирала его ладони и отодвигалась, но в тесном пространстве кустов сделать это было сложно. Пьяный Рыжик, не контролирующий свои порывы, ей совсем не нравился.

А тут и комары одолевать стали. Да какие звери! В беседке ребята жгли спиральную защиту и было комфортно. В кустах же насекомые налетели со всей голодной страстью –приходилось то и дело хлопать по голым ногам и рукам. Марина встала и решила уйти, но Петр удержал ее за руку.

– Куда ты? Оставайся.

– Не хочу. Ведешь себя, Степанов, отвратительно. Откуда появилась эта развязность? Если на тебя действует алкоголь, прекращай пить, неприятно, – окончательно рассердилась Марина.

– Все, все! Ок! Больше не пристаю. Будем только веселиться. Смотри, как я над соседкой подшучу.

– Не хочу я в этом участвовать. Да и комары совсем заели. Сиди, если тебе здесь нравится. Я лучше посуду мыть пойду, –она выдернула руку, оттолкнула парня и ушла в дом.

– Ну вот. Когда ей что-то надо – и Петенька, и миленький, принеси шашлыки, подай салфеточку, налей воды… А чуть что нашей принцессе не понравилось, так сразу – Степанов! – ворчал обиженно Рыжик, лежа на спине и глядя в ночное небо.

Но уход Марины не отрезвил и не остановил парня. Увы, желание подурачиться победило голос разума. Он взял в руки приготовленный заранее фонарик, направил на окна соседки и стал развлекаться: то включал его на пару секунд, то снова выключал. В промежутках между вспышками света он тихонько подвывал, изображая собаку.

***

Тамара Ивановна уже легла спать, но сон был еще некрепким.

Ей кажется, что она вернулась в военное детство, в блокадный Ленинград. Город –во всполохах света от зенитных прожекторов, вот-вот раздастся залп спасающих улицы от авианалета орудий. Бедная женщина сжимается под одеялом и видит себя маленькой, насмерть перепуганной девочкой. От страха она начинает метаться по кровати и тихонько поскуливать, а потом захлебывается громким жалобным плачем.

– Мама, мамочка! – сквозь слезы зовет она. Мне страшно, мамочка, помоги.

Она видит, как к ней приближается мать и протягивает руки. Девочка слышит песенку, которую она напевает, когда дочка чего-нибудь боится:

– Ах, Тома, Тома, Тома!

Я здесь, с тобой, я дома.

А самолеты все ближе и ближе – ни укрыться, ни спрятаться некуда. И вот новая вспышка, взрыв – и на месте, где была мама, дымится воронка от разорвавшегося снаряда. Где-то раздается тоскливый вой собаки, он все громче, все жалобнее…

Тамара Ивановна с криком проснулась и еще несколько минут лежала без движения, чтобы унять крупную дрожь, которая сотрясала ее тело. Когда сон немного отпустил, она поняла, что находится у себя на даче, но сполохи света не прекращались. Огонь то появлялся в окне, то исчезал. И продолжала выть собака.

– Что это? Пожар у соседей?

Старушка с трудом встала, сердце колотилось, как сумасшедшее, руки еще тряслись. Она подошла к окну, но на улице было спокойно. Вдруг новая вспышка света ослепила глаза. Сначала женщина не поняла, что это, но потом ее осенила догадка.

– О, мой бог! Это же паразит Вадик у себя на участке развлекается. Ну, я ему покажу! Он у меня допрыгался.

Тамара Ивановна накинула на плечи первое, что подвернулось под руку, схватила веник и выскочила на крыльцо, забыв о недавнем недомогании.

***

Играть фонарем Рыжику долго не пришлось: уже через несколько минут на крыльце соседней дачи зажглась лампочка, и в мерцающем свете появилась Тамара Ивановна. Выглядела она странно. Поверх пестрой ночной сорочки накинут синий рабочий халат, застегнутый на одну пуговицу, седые волосы растрепались, на ногах –садовые калоши. В руках она что-то держала. Рыжик не успел разглядеть предмет, как женщина на миг исчезла в полумраке ночи и внезапно появилась уже на участке Макаровых. Вид у нее был настолько комичный, что Рыжик не удержался и прыснул от смеха, а потом уже в кустах захохотал в голос.