– Вы ни как не меняетесь, Визар. – Жестко отчеканила Линара.
Но тут вмешалась Арида. Она изучала все данные компьютеров Института и никак не могла сопоставить одной вещи.
– Два месяца, три года, полтора года. Какими данными вы руководствовались, Визар?
– О! – Тут же оживился лаборант, чувствуя себя избавленным от неприятного разговора с Линарой, подскочил к светловолосой женщине. – Госпожа Арида, пока это только наши предположения. Наш эксперимент еще не закончен, но лекарство дает хорошие результаты на деятельность разума. Мы думали, что в будущем, возможно, давать его нашим детям. Человек мог бы выйти на новый уровень, кто знает,… а с регенерацией тканей, вдруг…
– Не вдруг! – Отрезала звонким голосом Арида. – Человек никогда не будет бессмертен. Он снова свалится в пропасть. Статистика и самый обычный анализ показывает неуместность и невозможность данных. Вы берете на себя слишком много, Визар. И вы уже забываетесь! Люди Восстания хотели свободы и нормальной жизни. Они заслужили помощи. Но как бы эта помощь не обернулась боком.
– Что вы! – Лаборант совсем побледнел и принялся оправдываться, на что Линара дала ответ.
– Три недели, Визар. Прошу вас! Через три недели я жду всех у себя.
– Да, госпожа. – Чуть успокоено произнес лаборант, и Линара ушла, не оборачиваясь. Лишь Арида жгла его своим пристальным взглядом.
Они вышли на ровную аллею, по бокам которой росли цветущие липы. Легкий теплый ветер развевал волосы, светлые ткани платьев. Здесь было удивительно тихо и спокойно, хотя совсем неподалеку жизнь бурлила на улицах города. Оттуда доносился тихий звук моторов. Накрапывал мелкий дождик. Линара не выдержала и застегнула свою темно-зеленую накидку, а Арида в жемчужном легком платье, казалось, не обращала внимания на морось.
– Визар – страшный гений! – Проговорила она, скользя пальцами по своей подвеске. Линара лишь неопределённо качнула головой.
– Не расстраивайся! Мы должны только лишь проявить мудрость.
Та снова не ответила.
– Брось ты Визара в тюрьму, неизвестно как все обернется.– Продолжала Арида. – Таких гениев лучше держать подле себя, хоть он и вообразил себя Богом. А ненависть возможно изменить. Когда они увидят и прочувствуют на себе, что их жизням и жизням детей больше ничего не угрожает, может тогда прислушаются. Я буду следить за Визаром, обещаю.
Линара чувствовала себя усталой. Информация лилась одна за другой, ее нужно было переварить, а для этого не хватало времени. Ей хотелось отправиться в свою любимую горную долину к озеру и просто тихонько подумать. Поразмыслить над тем, что происходило. Но ее ждал посол из Оранжереи…
Она с тоской оглянулась на высокую башню Лаборатории. Здесь на Земле пытались спасти тех, кто на Венере. Прямо здесь на Земле, жили те, кто ненавидел ее всей душой. Потому что она внучка своего страшного деда, который творил с ними страшные вещи. И они наверняка не захотят отплатить ей добром, когда лекарство излечит их от смертельного недуга.
– Линара, – Тихонько произнесла Арида и коснулась ее руки. – Визар – вольнодумец. Но в его мыслях нет зла. У него много амбиций и самомнения, но он, правда, хочет добра тебе. Не спеши устранять его от дел.
– Я хочу поговорить с ними, – прошептала она.
– Да, понимаю. И Визар прав. Не стоит торопиться с этим. Идем, нам надо узнать о Фетиде. Меня что-то смущает.
– Меня тоже, – согласилась Линара и, взяв себя в руки, поторопилась к выходу из аллеи, где их уже ждал транспорт.
