Следователь аж привстал со стула:
– Что было сделано? Какое дело?
– То же, что и с Машей. Он был не цыган, а серб. Мы с ним стали одним человеком – он и я. Его звали Златан.
– Зачем ты это сделал?
– Только так я мог найти ее – изнутри него, зная все его мысли и желания.
Следователь тихо сползает обратно на стул.
Теперь он смотрит на меня с уважением.
– И что ты там увидел, внутри него?
– Внутри этого человека я обнаружил сущий ад. Но самое страшное было в том, что и я теперь стал этим адом, ведь мы с Златаном стали одним целым.
– Поподробнее.
Мой следователь делает профессиональную стойку ищейки.
– Это был настоящий торговец людьми и наркотиками – без чести и совести. Со своей бандой, в которой он был первой скрипкой, он переправлял наивных, одиноких, беспризорных девушек в бордели, по всему миру. Может ли прийти в голову, что такие люди могут жить рядом с вами, в Москве?
Следователь кривится:
– Запросто.
– Так вот. Златану потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что с ним происходит. Все это время его дружок профессионально бил меня руками и ногами, а я неумело отбивался. В какой-то момент, Златан закричал что-то на своем языке, подскочил ко мне и обнял меня, прижал к себе, как самого дорогого друга. Еще бы! Он понял все без слов. Он отстранял меня, смотрел мне в лицо своим огненным взглядом полностью умалишенного придурка – и снова прижимал к себе, еще крепче, бормотал что-то по-своему. Он плохо знал русский – но нам не нужны были слова.
Я перевожу дух. Следователю не терпится:
– Что было дальше?
– Дальше? Нами стала управлять любовь. Он отправил прочь своего подельника, и стал исполнять, с огромной радостью и нескрываемым наслаждением, мое главное желание – а я был счастлив от того, что даю ему этот океан блаженства.
– Какое желание?
– Вернуть Машу. Кое-как, на ломаном русском, он поведал мне, что несколько дней назад продал ее одному арабу, близкому к руководству группировки ХАМАС, что в Палестине. Этот человек проживал где-то на территории Сирии, изредка наведываясь в Израиль, а сейчас находился в Греции, по делам, примерно на неделю. Немедленно, мы купили билеты на самолет, в Афины, и стали готовить документы к отъезду, радуясь каждой секунде, проведенной вместе. Мы не отходили друг от друга ни на шаг, спали в одной комнате – только ванная или туалет разлучали нас на некоторое время.
– Вы были похожи на геев?
– Нет, скорее, на братьев.
– Ты тоже должен был исполнять его желания, как свои?
– Да, конечно!
– И какими они были?
– Самыми отвратительными и низкими для всех вокруг, но для меня – самыми волнующими и трепетными, потому что, они теперь были и моими тоже.
– Златан обожал власть, силу, выпивку, женщин и наркотики. Он чувствовал, в основном, ненависть и гнев, и жил жадно, без оглядки, считая каждый свой день последним. Это значит, что и я стал любить то же самое – через него, чтобы подарить ему радости и счастья как можно больше – в том виде, в каком он их понимал. Это значит, что и я стал ненавидеть и гневаться по любому поводу и без повода, и не надеялся, что завтра наступит утро – вместе с ним. Я его любил абсолютно, и готов был сделать для него все, что он пожелает. За те несколько дней, что готовились наши документы, я участвовал в бандитских разборках и пьяных оргиях, я отправлял невинных девушек в бордели, употреблял вместе с ним наркотики – в основном, какие-то таблетки из тех, что употребляют в ночных клубах, и кокаин.
