Харальд смутился.
– Ингмар, я думал о ней все время, что был в Судане. И теперь, когда я, наконец, в Стокгольме, я просто не могу уехать, не объяснившись с ней.
– Значит, ты все-таки ее любишь? – нахмурился Альберг.
– Выходит, люблю, – с вызовом ответил Харальд.
В просторном кабинете Альберга воцарилась тишина. Пружинисто поднявшись из-за стола, начальник африканского департамента подошел к окну. Его взгляд скользнул по серебрящейся водной глади залива Сальтшен, рассеянно задержался на громадном комплексе зданий Университета, который казался одним огромным гранитным уступом. Прищурившись, Альберг бросил через плечо:
– Насколько я понимаю, ее сейчас нет в Стокгольме.
Харальд опустил голову:
– Она в Швейцарии. Астрид с самого начала не захотела ехать со мной в Судан. А через полгода ей предложили поработать в Представительстве Швеции при Европейском отделении ООН в Женеве. И теперь она там.
– И что же ты собираешься делать?
– Не знаю, – с затаенной болью произнес Харальд Хаммаршельд.
– Послушай, Харальд… – Альберг тяжело посмотрел на него. – А может, тебе лучше было бы все-таки забыть о ней? – Но, наткнувшись на полный страдания взгляд Харальда, он осекся, а потом решительно покачал головой: – Ладно, друзья для того и существуют, чтобы выручать в тяжелых ситуациях. Попробуем сделать так, чтобы Астрид оказалась здесь, в Стокгольме. – Он снял трубку телефона и быстро набрал номер своего коллеги, директора Департамента международных организаций.
– Карл, у тебя в Женеве работает одна сотрудница, Астрид Валленберг. Ты не мог бы вызвать ее сюда на пару-тройку дней? Что значит сложно? Ах ты, бюрократ чертов! Придумай что-нибудь, это очень важно. Ничего не приходит в голову? А как насчет того, чтобы, например, отправить ее сопровождать дипломатическую почту? Кто-то ведь должен возить ее, в конце концов? Так пусть на этот раз это будет она. – Альберг послушал своего собеседника еще несколько мгновений, а потом раздраженно бросил: – Карл, ей-Богу, я бы не стал беспокоить тебя, если бы это действительно не было важно. Ты считаешь, что это невозможно? Ну хорошо, когда-нибудь я точно так же отвечу на твою просьбу…
Он швырнул трубку на рычаг и всем корпусом повернулся к Харальду:
– Я сделал все, что мог. Но ты сам видишь… – Альберг помолчал и осторожно взглянул на Хаммаршельда: – Значит, твой отъезд в Копенгаген откладывается?
– Я должен… увидеть ее, – еле слышно прошептал Хаммаршельд.
Альберг некоторое время молчал. Потом, с трудом сдерживая себя, деланно спокойным голосом заговорил:
– Ну что ж, тогда…
На его столе громко затрезвонил телефон. Директор Департамента схватил трубку, не очень-то вежливо рявкнув:
– Да!
Мгновение спустя его лицо просветлело. Улыбаясь, он повернулся к Харальду:
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты родился в рубашке?
– Не понимаю… – удивился Хаммаршельд
– Она приезжает в Стокгольм завтра. Карл Нордстедт все уладил. – Альберг пристально посмотрел на Харальда и, понизив голос, проговорил:
– Остальное зависит от тебя.
Харальд Хаммаршельд бросил нервный взгляд на часы. Где же все-таки лучше купить цветы – прямо здесь или уже в аэропорту? "А вдруг в аэропорту их раскупят, – пронеслось у него в голове. – И что тогда?"
Он резко бросил машину к обочине. Водители, следовавшие сзади, возмущенно загудели – своим маневром он едва не создал аварийную ситуацию.
– Извините, – обращаясь неизвестно к кому, пробормотал Харальд и выскочил из машины.
