Он вспоминал поездки в Нижний, в Киров, Питер и Казань, Софию и Рим.
Вспомнил, как покупал Лере духи в магазинчике «Шанель», что через дорогу от известного Каннского фестивального дворца, платье в Ницце.
Вспомнил, как в морском порту Барселоны был приятно удивлён, увидев русский УАЗик, как вёз Лере букет роз из Токио, которые выдержали не только перелёт, но ещё месяц стояли в вазе и не вяли.
Воспоминаний много, но где произошёл надлом?
И он вдруг отчётливо вспомнил лицо Агапи и то нереальное магнетическое тепло, исходившее от её прикосновений, что ощутил его вновь, как тогда в Греции.
Только она была далеко от него.
Что это, наваждение?
Взвесив все за и против, Антон отправился в церковь к батюшке.
Тот внимательно выслушал, покачивая головой, и удивил своим вопросом:
– Ты действительно любишь свою невесту?
– Да, – ответил Антон. – Мы же собираемся скоро обвенчаться в этой церкви.
– Подумай хорошенько, сын мой, прости, господи,– сказал священник, удаляясь.
– Но это же нечистая сила!– вслед крикнул ему Антон.
– Многие люди живут и ищут своё счастье, но не находят, а тебе Бог даёт. Разберись в себе. Прости, господи.
Антон отъезжал от церкви и злился. Вечно загадками говорит батюшка, не может подробно что ли
объяснить, что к чему.
Легко сказать, подумай, когда уже приглашения на свадьбу разосланы. Сказать Лере и всем остальным, что мне надо подумать. О чём?
Антон не сомневался, что любит свою невесту. Единственное, чем она не обладала, что, соприкасаясь с ней, он не ощущал того биотока, какой был от Агапи.
Но Агапи не обладала его любовью, и у неё есть тот ревнивец. Зачем ей русский мужик?
Запутавшись и разозлившись вконец, Антон отбросил от себя предложение священника подумать.
Но шли дни, и он, хотя и мельком, спрашивал себя: прав ли?
Почему–то всё чаще он представлял лицо Агапи, но, самое главное, ему становилось тепло при первой же мысли о ней.
Да, он уже начал о ней думать. Представлял себе, как её рука касается его плеча, и это место мгновенно согревалось и долго грело.
Но он был уверен, что это какая-то мистика. Ему стало не хватать того тепла от Леры.
Подкорка мозга работала, напоминая о гречанке постоянно. Даже когда они были с невестой вместе.
Интуиция начала подсказывать, что он неправ. Ему стала нужна Агапи, чтобы разобраться в себе.
Антон уже начал разговаривать с ней мысленно, и, казалось бы, крепкая психика стала срываться, что сразу же ударило по отношениям с Лерой.
Шёл медленный процесс самовнушения.
Такое бывает с каждым, особенно в юности, когда влюблённость кажется любовью до самоотречения и безрассудных подвигов, названных почему-то романтикой.
Лера, ничего не понимая, была в шоке. Что случилось с её любимым Тошей? Надо срочно с ним поговорить.
До свадьбы совсем немного времени осталось, а его словно подменили. Может быть, он передумал, но не решается сказать?
Сегодня же необходимо обсудить с ним, как дальше жить.
Лере не хотелось сделать ему больно, но другого выхода не было. Он уже должен быть дома, надо ехать.
Антон действительно был дома, но, увидев его, Лера остолбенела. Он был пьян и агрессивен. Конечно,
не лез с кулаками на неё, было видно, что он злился на себя.
Тоша сидел на полу возле кровати, рядом с ним стояла литровая бутылка водки, початая наполовину, рукой он сжимал стакан.
Уренгой забился в угол.
– Она ведьма, Лер. Помоги мне! – злобным голосом, с трудом выговаривая слова, почти прокричал Антон.
