– Ой, спасибочки, дяденька – пролепетала я, устраиваясь, между бочками.
– Ты откуда так рано? И куда направляешься?
– Да вот, с бабкой жила, – начала сочинять на ходу, – бабка вчерась померла, схоронили, а я одна осталась вот теперь работу иду искать.
С фантазией у меня было всё хорошо, а вот с финансами… Что я буду делать в трактире без гроша в кармане, не догадалась даже хлеба кусок захватить, а кушать уже хотелось и пить…
Но мужичок и тут помог:
– И зачем тебе далёко идти, в трактире жинка хозяина занеможила, а дочка ихняя мола ещё. Я поговорю с Мишукой, может, возьмёт тебя в помощники, а то куда тебе идти, наверное, и денег то нет.
– Нет,– с сожалением выдохнула.
Выслушав мужика, хозяин трактира, кивнул ему, отпуская, внимательно посмотрел на меня, прищурился:
–Что ж ты, даже вещей с собой не взяла?
Действительно, я и не подумала, когда сочиняла свою легенду, как объяснить отсутствие хоть какого-нибудь узелка. Пусть думает, что хочет. Пожала плечами.
– Как зовут – то?
– Нэт – я в задумчивости кусала нижнюю губу, осматривая трактир.
– Что делать умеешь?
– А что надо? Ежели чего помыть или там, на кухне помочь, я смогу.
– А готовить?
– Готовить… ну картошку сварить, там суп какой, смогу, дяденька, а чего надо научиться, научусь, я способная!
На самом деле готовила я хорошо, как- никак столько лет замужем. Но признаваться не хотелось. Надо было поддерживать образ простушки из деревни, на мой взгляд, пока получалось.
– Ну что ж, зови меня просто Мишуком, пойдём познакомлю тебя со своими, да позавтракаем, небойсь не ела с утра?
– Ага, голодная, но вы не подумайте, я всё отработаю!
– Пойдём, лиса, – Мишук усмехнулся, а я застыла от неожиданности.
Мужчина уже сделал несколько шагов к дверям, но поняв, что я не иду, остановился:
– Ты что? – обернулся он.
– Вы ведь всё поняли? – я не знала, что делать, играть свою роль больше не было смысла. Конечно, он понял, что я оборотень, что теперь?
– Понял, – Мишук со вздохом пододвинул к себе ближайший стул, сел, – я же не вчера родился, это Родя признал в тебе человека, да и не мудрено, столько пить, скоро себя не узнаешь.
– И что теперь, не возьмёте? – я стояла на месте, исподлобья глядя на него.
– Отчего – же, возьму и даже спрашивать не стану, почему из клана сбежала, мала ты ещё, что б что – то серьёзное натворить. Значит, обидели, если решилась к людям податься. Захочешь, сама расскажешь, ну а нет, так нет. Мне на кухне помощь нужна, в зал выходить не надо, тут могут оборотни из твоих забрести, узнают – вернут. До весны немного осталось, поработаешь тут, платить буду, как договоримся, посмотрю, что умеешь. Согласна?
– Спасибо, господин Мишук! – я расслабилась, хороший мужик, понимающий.
– О-о, а где же «спасибочки, дяденька»? – хохотнул он и поднялся, – ты если, что с другими продолжай говорить, как раньше, может, пронесёт, мои то не скажут ничего, а вот другие…
– Почему вы мне помогаете? – зачем-то спросила.
– Да из огненных бывают девчонки сбегают, сама, наверное, знаешь, спрашивал, что не понравилось, молчат. Но летом легче, ночь проводили, да дальше шли. А сейчас, куда тебя отправлять, да завтра ещё вьюга будет. Ну, пойдём уже, Нэт значит зовут…
Я просто пожала плечами, пусть думает, как хочет. В кухне сидела его семья, девочка со смешными хвостиками, лет десяти, рядом вихрастый мальчик с каштановыми волосами на пару лет старше и женщина, довольно высокая, плотная с добрыми внимательными глазами.
