– Я для него такой же чужой, как и остальные.
Ворох вопросов, но не решаюсь задать. Не сейчас. Не все сразу. Утешительно ласкаю грудь мужа и чувствую, как проваливаюсь в сон, и поцелуй чувствую, утешительный, для меня, и так же, как несколько минут назад, слышу сдавленный голос Яра:
– Эта девушка…
Задерживаю дыхание. Сейчас он скажет, что никаких рисунков нет или что все это в прошлом, или что его брат – фантазер…
– Забудь.
Я лежу у него под мышкой, стараюсь не выдать себя дыханием и усиленно машу ресницами, несмотря на то, что слез никто не увидит. Но когда горячая капля все-таки сползает, ладонь Яра прикасается к моей щеке, уничтожая предательницу. Жаль, что так же просто я не могу расправиться с ревностью, изъедающей меня острым перцем, и диким желанием увидеть лицо незнакомки.
А что, если завтра…
– В моем кабинете видеокамеры, – вовремя предупреждает Яр.
Но как он догадывается о моих замыслах?!
Лежу, думаю, голова пухнет, ни одной светлой мысли, зато совсем забываю, что собиралась поплакать.
– Все? Добрых снов, – муж переворачивается на бок, я прижимаюсь к его спине, и имела я в эту минуту незнакомую девушку с рисунка! Он мой и со мной, а что было и было ли, меня не касается.
– Добрых снов, – желаю абсолютно искренне и засыпаю с улыбкой.
Утром я обнаруживаю жасминовый чай, ванильный сырок, новую записку с поцелуем и пропажу всех своих сумок. Какое-то время, пока пью чай, в ступоре рассматриваю угол, в который их временно определила, но чуда не случается. Их все-таки нет. Теперь я заложник бриджей с топом и немногочисленных вещей, брошенных вчера в корзину.
Что делать?
Не люблю носить одно и то же несколько дней, но утешаюсь хотя бы тем, что по старой привычке постирала свое белье на ночь. Итак, одна из рубашек Яра заменяет мне платье, его ремень – пояс, но все равно это не выход. Преодолев смущение, спускаюсь вниз. Заметив Макара в коридоре, машу рукой, но быстро протискиваюсь на кухню.
– Ой, а у меня сырнички готовы, будете? – повариха радостно всплескивает руками при моем появлении и, не дожидаясь ответа, начинает суетиться. На столике появляется тарелка с ароматными сырниками, бадья со сметаной и чашка с зеленым чаем. Чай я беру, мне так легче настроиться на разговор, на сырники только посматриваю – чай с прикуской, как говорит моя бабуля.
– Мне бы, – сообщаю, нахлюпавшись и разомлев до задушевного состояния, – позвонить мужу.
– А что, – подмигивает повариха, – хорошее дело вы придумали, Злата Юрьевна.
Морщусь, но оставляю как есть – наверное, здесь так принято, хотя повариха и старше меня раза в два, а по отчеству.
– Дело-то, – говорю, – хорошее, но вот номера мужа я не знаю.
И тут мы обе смущаемся и в смущении обмениваемся данными. В больших глазах так и виден вопрос, мол, как же это, уже и ночи вместе, и женаты, а номера телефона не знает. Эх, да я много чего о Яре не знаю, но не жаловаться же?
Поднимаюсь к себе в комнату, набираю номер на своем мобильном, но вызов не жму. А если он занят? А если переговоры или встреча, а тут я с пустяковым вопросом о пропаже хозяйственных сумок?
Стук в дверь прерывает мои сомнения.
– Злата Юрьевна, – даже после приглашения водитель остается на пороге, – Ярослав Владимирович сегодня будет поздно, иностранные партнеры приезжают. Сказал, может, вы захотите проехаться в «Песок», отдохнуть по-женски?
Я чуть не ляпаю: а как это «отдохнуть по-женски», но водитель поясняет:
