– Знаю.
Вавилонский ассасин не пытался сбежать. Он понимал – мы на пределе. У него самого силы скорее всего тоже заканчивались. По хроникам, которые я читал, у ассасинов фамилии Фидан очень большая выносливость, но он и так сделал очень многое.
– Настало время для моего преобразования крови, – сказал Костров, разрезая левую руку от запястья до локтя. То, что на мече кровь врагов, ассасина совершенно не волновало. Да и он, я уверен, не даст чужой крови попасть на свою кожу. «Выжмет» всё своей магзащитой. В этом ничего сложного.
Кровь ассасина стала проливаться на землю и оживать толстой лавовой плёткой. Мгновение – и эта «лавовая змея» летит к Фидану и оплетает его тело.
– Этот мой, – жёстко сказал Костров, мчась к вавилонскому ассасину.
Фидан издаёт множество ругательств. Костров повторяет картину, которую уже продемонстрировал я – «рубит дерево». Долго, монотонно бьёт, пока синий барьер Фидана не поддастся.
Вокруг Фидана я видел фиолетовую ауру в начале боя, но, когда Костров его схватил, аура сильно уменьшилась – видно «лавовая змея» блокирует или даже слегка оглушает меланис. Костров такие трюки умел – я это знал по себе.
– Да заткнись уже и сдохни, тварь вавилонская!
Рыжая аура вокруг Кострова была еле заметной. Он действительно был на самом-самом пределе – будь силы при нём, справился бы с защитой Фидана куда быстрее.
Голова вавилонца отскочила с плеч. Костров издал безумный, радостный крик.
Мы победили. Убили полководца и двух ассасинов, при этом никого не потеряв. Но еще надо вернуться на базу…
Синего огромного барьера вокруг нас уже давно нет – исчез, когда над Кио-Кио нависла реальная опасность. Однако на горизонте маячила грозовая буря.
Уйдёт ли Орёл?… Или он будет пытаться нас добить?…
– Мы же теперь на базу? – спросил Костров.
– Да. Сейчас главная задача вернуться живыми. Наши силы на пределе. Причём меланис не восстановится – мы в Изнанке.
– Буря между базой и нами, – сказал Костров, смотря на стрелку маг-компаса. Он был единственным, кому Соколиный Глаз выдал это хитрое устройство, – Либо ехать в обход, либо рисковать наткнуться на Грозового Орла и армию, которую он успел собрать.
– Сначала встретимся с остальными и сядем в машины, – ответил я. – У врага была как минимум ещё одна группа на «Метизе». Я вывел их из боя, но они где-то рядом.
– А где одна, там и вторая… – Костров наклонился над трупом Фидана. – Надо удостовериться, что ассасины мертвы.
Когда убедились, что меланис вавилонцев «потух», к нам прибежала группа Мазурова. Вернее, только Мазуров и Сайгаков – Левченко отправили к оставленному «Медведю». Хорошее решение. Задержаться в пустоши совсем не хотелось.
Пока ждали транспорт, я залечил колотую рану на животе Сайгакова. Он не умер от потери крови только потому, что непрерывно держал усиление. Из троицы он был единственным, кого сильно ранили, и единственным, кто выдохся почти полностью.
Левченко приехал вместе с «Медведем» Воронова. Последний правильно почувствовал, что битва кончилась, и прибыл без какого либо промедления.
– Мазуров, Сайгаков, – обратился я. – Вы к Левченко. Передайте ему, чтобы держал дистанцию пятьдесят метров. Если окажемся в буре – десять метров.
– Так точно! – отозвался старлей.
Костров задумчиво посмотрел на небо.
– Непонятно – буря идёт на нас или уходит в сторону… Калинин, мы поедем напрямую или в объезд бури?
