Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления - страница 25

Что ж до нас с Людой, то мы обратили друг на друга внимание почти одновременно. Она чуть-чуть опередила меня, как некогда опередила и сестричку Олю, самим фактом своего рождения. Моя мама накануне нашла мне прекрасную подружку, как-то забирая меня из садика домой, увидев это чудо и познакомив нас поближе. Это была Верочка, из нашей группы, с сияющими на беломраморном кукольном лице умными черными глазами. Она была крупная, высокая, чуть похожая на дорогую немецкую куклу. Приятный мелодичный голос выдавали ум и добрый характер этой прекрасной барышни. Верочка Миллер (кажется, так или почти так звучала ее фамилия) с удовольствием со мной сдружилась, и мы играли с ней даже под столом, но это роскошное созданье меня не увлекало. Не магнитило. Все ж-таки влюбленность и тем более любовь – это действительно химия. Можно предварительно прикинуть, даже отчасти рассчитать исходные параметры уготованных к встрече друг с другом на множестве перекрестков судьбы людей, но возникнет ли из всего этого нечто – никто не знает. Натуры одномерные эту химию или божью искру признавать не хотят, вопрошая:" Ну что ей еще надо, я ж далеко не урод, почти непьющий, на капитанской должности?«Действительно, вроде все как надо или даже лучше, а искомого контакта при контакте нет. Но в этой иррациональности есть и своя прелесть, человечность. И непродажность, Иначе все б перебежали к более стройным и высоким, более белозубым, кудрявым и т. д. А так все более неоднозначно, более интересно и непроизвольно!

Нам с Людой было весело, хорошо, но в основном я общался все равно с мальчиками. С Колей Удиловым, Сысойкой, гениальным Серёжей Ершовым, Эркомайшвили, Сашенькой Борисовым, Серёжей Кобяшовым… И с Женей Горовцом. Женя худенький, черненький, при этом очень физически сильный и владеющий, пусть и в детском варианте, приемами борьбы и драки. Надо полагать, что Женю этому научил его папа- приятный, в сером плаще и шляпе. Женя был закаленным мальчишкой, будучи даже поздней осенью и ранней весной одет в тонкую красную кофточку, почти футболку, и серые шорты.

А вообще, нижняя одежда нас, мальчиков, была в то время довольно пикантной. Чаще всего светло- шоколадного цвета хлобчатобумажные чулочки крепились к белому хэбэ- живетику в белыми пуговичками и какими-то девчоночными резинками. В такой чулочек на резинке я спрятал в один мартовский день шестьдесят четвертого свистнутый мной в группе цветной карандаш. Меломаны влюбляются в какие-то мелодии, сонаты, песенки и песни, натуры поэтические- в их волнующие строки и это здорово, но это знакомо очень многим. Мне же оказалась присуща склонность восхититься каким-то оттенком, цветом. Не то, что даже цветом изумруда, рубина, топаза, бирюзы или цветом хорошей машины (как мне нравились черные ЗИМы!), а именно цветом как таковым! И вот в одной из новых коробочек цветных садичных карандашей меня очаровал своим насыщенным свежим цветом вишневый карандаш! И мне (о, ужас) захотелось его взять себе-утащить, присвоить. Моя внутренняя борьба с искушением не привела ни к чему хорошему – вишневый карандаш оказался упрятан мной в правый чулочек. Из садика меня встречала мама. Увидев мое волнение, она внимательно посмотрела на меня, произнеся: «Ты сегодня опять не спал- бледный, подглазицы синие!» Меня всегда удивляло как она по каким-то моим всегда одинаковым подглазицам безошибочно определяла спал я или нет. А тут еще мое смятение от ужасного поступка. И щел-то домой я чуть ковыляя. Когда же я пришел домой и стал переодеваться – тайное стало явным- карандаш выпал из чулка. Немая сцена. Фрейд и его последователи говорят о вытесненных в подсознание негативных переживаниях, которые до поры-до времени дремлют. А потом -случается- нахлынут горлом …и убъют. Ну, это уже моя интерпретация. И вот если б моя совсем молодая, двадцатичетырехлетняя, мама вдруг закричала бы: «Негодяй. вор! Ты ж украл из группы карандаш!» (а ведь это было правдой), -то моя детская душа могла не выдержать этой боли и стыда. И пусть на немного я бы подсознательно заклеймил себя этим дрянным поступком, запомнил бы как оказался за барьером, отделяющим меня (навек?) от остальных честных людей, детей. И это могло пагубно сказаться на дальнейшей моей судьбе. Нет, одного такого раза, наверно, все же мало. Но, как говорится, лиха беда – начало. Однако мама, мгновенно оценив всю щепетильность ситуации, улыбнулась и произнесла: " Да, карандаш красивый! Порисуй сегодня им, а завтра отнесешь. Это было мне уроком. Как в писании: " И сказано вам будет НЕ ГОВОРЯ!» Вспомнилась что-то смешная эпиграмма знаменитого профессора философии УрГУ Л. Когана на профессора политэкономии В. Олигина- Нестерова: «Нет, он не Байрон, он- другой: Хромает левою ногой!» А я в тот день хромал правой, как Байрон.