Отхохотавшись и утирая выступившие на глазах слезы, Барханов заключил:
– Молодец, Земляникина, хвалю за изобретательность! На самом деле фриттата – яичница по-итальянски, только готовится с томатами, луком и сыром, помимо зелени. Так что с твоим омлетто ты почти попала в точку.
У меня отлегло от сердца, а Егор с аппетитом съел свой завтрак, выпил кофе и поднялся, собираясь отправиться на работу.
– Вечером приготовь что-нибудь на свое усмотрение, – сказал он улыбаясь. – Я вообще-то не привередливый.
Дорога на работу показалась короткой и легкой. Егор механически крутил руль, обходя ползущие грузовики и медлительные легковушки, а сам мысленно похохатывал над утренней историей, случившейся за завтраком.
Не ожидал он такого от новой кухарки! Забавная девчонка рассмешила и подняла ему настроение. Он ведь думал, что она будет заискивать и каяться в содеянном неблаговидном поступке! Не тут-то было! Этой штучке палец в рот не клади! И готовит вкусно, хоть и без особых изысков. Все-таки он сделал правильный выбор, решив не отдавать ее на растерзание полиции.
Что-то подсказывало, что скучно ему ближайший месяц не будет.
Следующие пару дней я постепенно осваивалась в доме Барханова.
Елисей, выполнявший функции не только охранника, но и водителя, привез мне заказанные по интернету вещи. Мои старые джинсы и толстовка наконец отправились в стиральную машину, а я теперь щеголяла по кухне в модных укороченных брючках и футболке с изображением жирафа.
Егор перестал заказывать специфические блюда с незнакомыми названиями на ужин, предоставив право выбора мне самой. Да и возвращался он с работы поздно, так что было уже не до сытного ужина. Переодевался в домашнее, пил чай и отправлялся на неизменную прогулку, каким бы уставшим ни был.
Эти странные прогулки меняли его до неузнаваемости, как будто возвращался после бессмысленных блужданий между соснами совсем другой человек: замкнутый, мрачный, молчаливый, с такой тоской в глазах, что мне становилось не по себе. Но я не решалась спросить, зачем он портит себе настроение каждый день на ночь глядя…
В четверг вечером, ближе к семи, я услышала шум подъезжающей к дому машины и выглянула в окно. На площадке перед крыльцом действительно парковалось авто, но не хозяйская БМВ, а изящный, маленький ярко-красный «мерседес».
Двигатель затих, и из распахнувшейся водительской дверцы сначала показалась ножка в блестящей туфельке на высоченном каблуке, а потом и сама владелица этой ножки – обалденно красивая девушка в сногсшибательном наряде.
Меня на пару минут хватил столбняк при виде этой роскошной блондинки. Я стояла у окна и, дура дурой, пялилась круглыми от изумления глазами на это чудо, точно сошедшее с рекламного баннера.
Гостья распахнула дверь и с хозяйским видом процокала каблучками по плиткам холла. Я метнулась обратно в кухню на полагающееся мне место.
– А где Егор? – с порога спросила блондинка, даже не подумав поздороваться.
– Здравствуйте. А Егора Сергеевича еще нет с работы, – ответила я.
– Ах! – вздохнула гостья немного расстроенно и бросила модную сумочку-клатч на стол. – Впрочем, как всегда! Ничего, я его подожду.
Красавица вальяжно развалилась на стуле, положив ногу (длинную, точеную) на ногу, и с некоторым интересом посмотрела на меня.
– А ты кто? Я тебя раньше здесь не видела.
– Меня Саша зовут, я и. о. Валентины Петровны.
– Ио? – идеальной формы бровки поднялись на чистый высокий лобик. – Что значит «ио»?
