На его месте был пустырь, затем на пустыре построили металлургический завод, вокруг началось заселение, небольшие местные деревушки, затем город, весь сброд, все маргиналы стекались за работой. Принося дикую культуру, они так и не переродились в городских жителей, оставшись в неком подобии химеры, представляющей из себя смесь свиньи и человека. Но в семье не без урода, если ты не пьёшь, не тусуешься в кругу модных чуваков, то ты просто неудачник, не берёшь от жизни всё, ты скучный, к таким и девушки не липнут, ты слишком серьезный для своего социального положения, ты отброс, возомнивший себя не отбросом, а хотя бы приблизительным подобием человека. Ты серость среди коричневого.
Поэтому друзей ни у Салли, ни у Сэма не было. Они им, казалось, были ни к чему, все хотели поиметь что-то, чтобы ты их развлекал, или приносил какую-нибудь выгоду, хотя бы бесплатно кормил. Здесь уже каждый первоклашка знал, с кем нужно общаться, чтобы подняться в будущем.
И как только Сэм и Салли начали встречаться, весь мир отвернулся от них. Жизнь в самоизоляции оказалась для них не нова и привычна.
Куда бы не пошел Сэм, он везде чувствовал себя одиноким, все это началось еще очень давно, в школе, где над ним с подачки мерзкого старшего троюродного братца издевались в младших классах старшеклассники. В старших классах Природа обделила Сэма красотой и паренек рос худощавым, но выше своих сверстников. Все почему-то сторонились его или быстро теряли к нему интерес, словно к чему-то чужому и непонятному. Во взрослой жизни все его отношения с людьми строились на деловой и профессиональной основе. Он возмужал, оброс мышцами и уже далеко отошел от своего старого образа.
Сэм прекрасно всё понимал, но словно купол над головой, над ним висело одиночество, и если бы не Салли, скорее всего жизнь его закончилась скверно и из года в год Сэм становился всё более угрюмым и серьезным, хотя от природы он был общительным и жизнерадостным.
По вечерам его скуку развеивали книги, иногда он смотрел в свою подзорную трубу на звезды, но главным способом уйти от мира было искусство, а рисовал он вроде бы неплохо, но никак ему не везло с продажей картин. Миру не нужны были картины, миру нужны были зеленые бумажки, красивые тачки и веселье. Три бога современного мира затмили собой бога солнца, искусства и смысла. Легкость, бессмыслица стала вкусом моды, чем проще и вульгарнее, чем быстрее для продажи – тем лучше. Так стало, или так было всегда?
Липтикут – это неудачное отражение образа города в виде зачахшего на стадии эмбриона.
Хотя, если человек втянулся и не видел другой жизни, вне этого индустриального хищника, жизнь казалась ему непримечательной, терпимой, хорошей и обычной. Все было не так плохо, помимо периодов депрессии и зимы. Человеку свойственно драматизировать, и он ко всему привыкает, особенно к хорошему.
Город не отличался архитектурой, все его постройки строились с полнейшей безвкусицей, какое только мог иметь провинциальный строитель.
Ни за какое строение нельзя было ухватиться взглядом, плавно перескакивая с одной крыши на другое, наоборот, не хотелось открывать и смотреть на весь сраный стыд. Наверное, это был самый гадкий и плохой городок во всей Америке, про который мало кто и знал. Неизвестно, почему его стороной обходил весь свет цивилизации и прогресса, словно какое-то проклятье, сонная чума или лень опутали его улочки. Но здесь было много заводов, даже пара крупных. Преступность держалась на продажных копах, мелких бандах молокососов и на наркоторговцах, торгующих курительными ядами для школоты. Убийства случались редко, но по лицу можно было выхватить на раз-два-три, просто ни за что, не имея даже двух баксов в кармане, просто если ты не понравился какому-то возомнившему себя королем улиц сопляку из дешевой качалки и спортзала.
