– Как ты сюда попала? – наконец спрашиваю я.
– Не знаю, – пожимает плечами она, – мне кажется, я всегда тут была.
Она осматривается по сторонам и добавляет, морща нос:
– А у вас тут миленько, но мне не нравится.
– И почему же?
– Как-то безжизненно, что ли, – пожимает плечами моя новая знакомая, – как в больнице. Там тоже все должно лежать строго на своих местах и медсестра ругает меня, если я что-то ставлю не туда.
Я внимательно осматриваю ребенка. На вид ей лет пять-шесть, не больше. Светло-русые волосы, большие выразительные глаза и платье безумно красивого темно-синего цвета. Цвета моря в шторм. Моего любимого цвета.
Я отбрасываю мысли о море и, подходя чуть ближе, спрашиваю:
– Как тебя зовут? И где твои родители?
Девочка резко встает, немного напугав меня, и со смущением протягивает мне руку.
– Прости, – говорит она, – с моей стороны было очень невежливо не представиться. Я Ника.
Я легко пожимаю ее руку, а она продолжает:
– Мама с папой уехали покупать мне новые книги, потому что все старые я уже прочитала.
Она широко улыбается, и я замечаю небольшой скол на переднем зубе.
– Так ты, значит, любишь читать, Ника? – осторожно спрашиваю я, отчаянно пытаясь понять, что делать дальше.
Ника усаживается за стол напротив меня и кивает:
– Да, я люблю читать. У меня дома много книг, но они не все мне нравятся. Некоторые слишком грустные и неинтересные.
– Не всегда книга бывает веселой и интересной, – машинально произношу я.
– Так же, как и жизнь? – спрашивает Ника.
– Что? – растерянно переспрашиваю я.
Ника теребит косичку с вплетенным в нее голубым бантом и деловито продолжает:
– Ну, жизнь тоже бывает разной, разве нет? Если человеку повезло, то у него интересная и веселая жизнь, он может делать что ему нравится. А если повезло меньше, то он всю жизнь грустит, как моя мама.
Она внимательно смотрит на меня и спрашивает:
– Вот у тебя веселая жизнь, Софи?
Я как завороженная смотрю на эту юную девочку и не могу подобрать слов.
– Ну, – бормочу я, – отчасти веселая, наверное.
– Это хорошо, – легко отвечает Ника.
Я делаю глоток вина и смотрю, как она проводит языком по зубам. Кажется, у меня в детстве тоже была такая привычка, и мама постоянно ругала меня за это.
– Подожди, – вдруг спрашиваю я. – А откуда ты знаешь мое имя?
– Я многое о тебе знаю, Софи.
Я не успеваю ответить, как она выходит из-за стола и продолжает:
– Ладно, я пойду поищу маму. Но скоро вернусь.
Ника выходит в коридор, я плетусь за ней, ничего не понимая.
– Пока, Софи! – машет она мне рукой около двери. – И проверь почту, ведь Вита прислала тебе фотографии отца.
Я поворачиваю голову в сторону ноутбука.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, но девочки уже нигде нет.
Несколько секунд я просто стою в коридоре, затем проверяю входную дверь. Закрыта.
Куда она делась? Не могла же она просто испариться? А была ли она вообще? Нет, ну это же не может быть плодом моего воспаленного воображения?
Я обхватываю голову руками и иду в спальню. Забираюсь под плед с головой и отчаянно пытаюсь понять, что вообще происходит. Я что, сошла с ума? Или это все еще сон?
Я больно щипаю себя за руку. Нет, я не сплю. Тогда это не поддается никакому объяснению.
Полчаса я отчаянно пытаюсь заснуть, но тщетно. В итоге, немного поразмыслив, решаю все же прочитать е-мейл, который прислала мне Вита, может, он что-то прояснит.
Открываю ноутбук и несмело листаю почту: сообщение от мамы, пара рабочих писем от Милы, вот – письмо от Виталины Романовой. Застываю. У этой женщины моя, а точнее, папина фамилия.
