Ее лицо в лучах яркого солнца светится радостью, а голубая радужка глаз, сливаясь с небом, окрашивается в интенсивный яркий цвет.
- Супел! - кивает она и внезапно выдает: - А мозно выше?
Я на секунду задумываюсь. Фурия в режиме глайдера может подняться и на пятнадцать километров. Главное - найти поток. Или создать его. Мне это под силу.
- Можно, - соглашаюсь я. - А ты готова?
- Мама, не тупи… - выдает моя дочь, определенно подхватив это словечко у Гора, когда тот говорил по телефону.
- Тогда ты укрываешься пледом. За бортом минус тридцать пять.
И вновь мы ловим волну, вновь наш планер кружит спиралью в очередном воздушном потоке.
Чувствуя, как радуется моя дочь, я ощущаю позвоночником ее волнение, и у нас в унисон захватывает дух. От полета. От высоты. От Скорости. От совершенного единения - меня и моего продолжения - Этерны.
- Выше! Выше! - слышится ее голос в моей голове, и я подхватываю ее задор. Вернее, мы вместе. На одной волне. Мы стремимся вверх.
Я смотрю на приборы. Высота тринадцать с половиной тысяч метров. Полет нормальный.
- Если мы сейчас поднимемся выше, то улетим в космос, - смеюсь я, но дочь не унимается. Она на адреналине. Собственно, как и я.
- Давай еще выше, - смеется она, но я чувствую, как закладывает уши.
- Помассируй за ушками… - говорю ей, но она не замечает дискомфорта.
- Этелна нолмально! - отмахивается она, я же сканирую ее состояние и киваю.
- Ладно, еще один поток и вниз, - соглашаюсь я, нацеливаясь на взятие очередной высоты.
Но едва мы садимся на поток, наш самолет вылетает из волны и начинает снижать скорость. Не быстро, в пределах нормы - один метр в секунду, но все же.
“Это не я”, - сайдстик меня не слушает, а мой затылок болезненно сдавливает, будто на него легла тяжелая урановая рука.
- Кажется, наш папа не доволен, что мы забрались так высоко… - усмехаюсь я, а моя дочь внезапно радостно ерзает на кресле.
- Папа! Папа близко! - слышится ее голос, и я киваю. Дочь тоже почувствовала Гора.
Он планировал прилететь к полудню и видимо уже был на подлете.
- Папа не хочет, чтобы мы летели в космос без него, - качаю я головой, на что дочь кривится.
- Хочу еще покататься…
“Покататься…” - эхом отдает в голове, и внезапно наш глайдер начинает кружить по спирали, словно на карусели. И это вновь не я и даже не термик. Мы летим вниз. Скорость превышает норму допустимого в два раза - Коул определенно хотел напугать дочь.
Однако на то она и была космическим ребенком. Вместо того, чтобы испугаться, Этерна звонко смеется.
- Еще! Еще! - требует она, и теперь уже была моя очередь смеяться.
- Нас не напугаешь! - громко выпаливаю я на всю кабину, и мне даже не нужно было подключаться к подпространству, чтобы почувствовать реакцию Коула. Он усмехается.
Наконец, на отметке в восемь тысяч наш самолет перестало накручивать по спирали, и я, крепко держась за сайдстик, выровняла самолет и включила двигатель.
- Ну, что возвращаемся? - подмигнула я Этерне.
- Хочу еще, но папа не хочет… - наморщила она нос, но против отца не пошла.
Она, так же, как и я, чувствовала иерархию в нашем взаимодействии.
- Говорит черная фурия. Остров. Прием. Мы возвращаемся на “базу”, - включила я рацию. В наушниках послышался голос Эрика:
- Черная Фурия, принято. Ждем.
- Гор случайно уже не прилетел? - на всякий случай поинтересовалась я. Он определенно был уже рядом.
- Мистер Коул сделал остановку на объекте.
