- Не тоскуешь по кинокарьере? - тем временем продолжала Франси, и я была благодарна француженке, что она ушла от прямых вопросов об Иэне. Впрочем, слух о том, что наша с Сомерсом связь - ничто иное, как пиар-ход, уже облетел Голливуд и как-то тихо улегся. Обо мне, как о жене Иэна Сомерса, никто не говорил, изображения, сделанные в период нашей совместной жизни, исчезли, и у меня возникало странное ощущение. Казалось, будто незримая рука Генри стирает мое прошлое с Сомерсом. Что, собственно, было недалеко от истины.
- Мне некогда скучать... - покачала я головой, и не врала.
- Я кстати, видела фильм. Ты очень талантливо сыграла… - продолжала она.
- Большое спасибо за комплимент, - я улыбнулась и, отпив немного вина, попыталась скрыть все те эмоции, которые у меня возникли при просмотре фильма.
Как и сказал Иэн, ленту полностью перекроили. Образно выражаясь, даже в кадре нас с Иэном развели - мы появляемся вместе номинально. Несмотря на то, что фильм взял несколько премий и был тепло встречен критикой, кассовые сборы оставляли желать лучшего, и проект заработал меньше, чем предполагалось. Думаю, причина крылась именно в том, что линия мужчина-женщина, из-за которой мне изначально и предложили съехаться с Иэном, была сведена к минимуму, и фильм нашпиговали модными “повестками”. Поднимались проблемы сексуальных меньшинств и расовой дискриминации, и мне иногда казалось, что даже моя линия с подругой детства отдавала лесбийской любовью. Фильм от этого не стал менее глубоким или менее интересным, основной лейтмотив картины “герои нашего времени” сохранился, и Корзано остался доволен.
- Это констатация факта, - уверенно произнесла Франси и добавила: - Я знаю, что лента заняла много призов, и мне даже жаль, что ты оставила карьеру в Голливуде.
И мне вновь пришлось нарисовать улыбку, пряча за приветливой маской эмоции.
Фильм был выдвинут на номинации не только Оскара, но и BAFTA, который прошел в Лондоне в начале февраля, и я подсознательно ждала, что Иэн объявится. Что он, находясь в Европе, захочет со мной еще раз поговорить. Я была уверена, что Генри не давал ему запрета встретиться со мной.
Однако он не позвонил, никак не дал о себе знать, и я понимала, что так правильно. Что так и должно быть. Что так мы быстрее забудем о нашем прошлом. Ему, как и мне было больно, когда он потерял со мной связь, едва я вышла за пределы его мира. Просматривая красную дорожку Лондонской премии, а затем и Голливудской, я внимательно всматривалась в лицо своего теперь уже бывшего мужа и грустно улыбалась. Крепко сжимая статуэтки, заслуженные им по праву, он продолжал жить и работать в своем пластмассовом мире. В интервью он рассказывал о новой режиссерской работе, и пусть его лицо было уставшим и, временами, жестким - он все еще испытывал боль, но в его взгляде мерцал интерес. Интерес к работе. Интерес к будущему. Он полностью погрузился в работу, в новые проекты, я же отпустила Иэна и продолжила свой путь.
Что ж. Генри и здесь оказался прав. Я сделала правильный ход.
5. Глава 5.
Между тем, наш разговор с Франсуазой продолжался. Она иногда поворачивала голову к окну и посматривала то на моего широкоплечего водителя в черном костюме, то на выделенный мне автомобиль представительского класса, припаркованный у входа в отель. Ловя ее взгляд, я смущалась и догадывалась, какие мысли возникают у нее в голове в связи с этой картиной. ООН не предоставляло своим сотрудникам “бентли”, а я не получала такую зарплату, чтобы позволить себе подобный автомобиль и охрану. Мои мысли подтвердил ее следующий вопрос.
