Андерсон промолчал, давая понять, что он останется при своем мнении, а я задумалась. Возможно, Нолон был прав, а я не обратила внимание на личный подтекст, потому что была полностью поглощена новым интересным местом.
- Если ты считаешь, что, приняв его предложение, я даю ему какую-то надежду, то, пожалуй, мне стоит отказаться от индивидуальной экскурсии.
- Да нет. Почему, - пожал он плечами. - Лео не маленький мальчик. Переживет.
- А если я расставлю все точки над “i”, он не потеряет всякий интерес к экскурсии?
- Лео настойчивый, - вновь констатировал Андерсон. - Будет стараться еще больше, чтобы тебе понравиться. Но это не значит, что ты должна отказываться. У тебя свои интересы. У него свои.
- Значит, я поговорю с ним еще раз, - кивнула я, не желая отказываться от экскурсии.
Мы проехали КПП и оказались на широкой дороге, оставляя позади кампус. На светофоре Тесла аккуратно остановилась, дожидаясь момента, чтобы вырулить на трассу, когда на вторую полосу выехал автомобиль Деборы и направился вперед.
Я проводила взглядом ее машину и задумчиво произнесла:
- Мне показалось, или мисс Гарнер как-то странно на меня смотрела. Я неправильно себя вела в лаборатории?
- Ее эмоции можно охарактеризовать, как ревность, - ответил Андерсон, и я внимательно посмотрела на него.
Он сказал это спокойным тоном, будто врач, ставящий диагноз, или, в его случае, специалист по искусственному интеллекту, который знал код для программирования этой эмоции.
Он подтвердил мою недавнюю мысль в отношении этой женщины. Однако, опасаясь, что мое присутствие могло нарушить баланс их с Деборой взаимодействия, я аккуратно произнесла:
- Надеюсь, я не стала виновницей раздора.
- У нас с ней ничего нет, - спокойным голосом ответил Андерсон, и я этому не удивилась. Напротив, задумалась, пытаясь понять, как этому человеку удавалось так ловко оперировать эмоциями, считывать чувства с людей, вкладывать их в того же Шафта, но при этом самому не быть им подверженным. Собственно, точно так же, как и Коул. Он без труда залезал в головы других людей, управлял их разумом, чувствами, сексуальными желаниями, но сам оставался спокойным.
“Оба неземные...” - вздохнула я, вспоминая наш с Андерсоном ночной разговор в Гонконге и его “Вы, люди, как малые дети с вашей любовно-сексуальной возней”.
Я посмотрела на Нолона, который был так же молчалив, как и его Тесла, мне хотелось расспросить его, при каких обстоятельствах они познакомились с Коулом, как проходили детство и юность самого Андерсона, но посчитала лишним задавать подобные вопросы, да и поднимать тему Коула тоже не горела желанием.
- А этот новый проект? Ты согласишься на него? - вместо этого спросила я.
Андерсон промолчал, возможно, еще обдумывая предложение, а, возможно, и не посчитав нужным делиться со мной своими планами, и я вновь поменяла тему:
- Забавные имена ты выбрал для своих созданий. Чип и Дейл. Им очень подходит.
- Ну да, - кивнул Андерсон и, скривив губы в ироничной усмешке, добавил: - “Brave and Stupid”.
Я вспомнила, мем про бурундуков из старого мультика “Слабоумие и отвага” и рассмеялась, в очередной раз отмечая хорошее чувство юмора Нолона.
- Ты несправедлив к ним, - покачала я головой.
Андерсон ничего не ответил, когда в машине раздался звонок, и на экране высветилось имя “Ларри Вайс”.
- Марти сказал, что ты в городе, - раздался мужской голос в динамиках, а где-то на заднем фоне слышались музыка и голоса.
