– Запасаться специей могут начать все Дома.
– У недругов хороший отрыв… слишком давно они начали.
– Император, – проговорил Пол. – Это значит сардаукары…
– Безусловно, переодетые в харконненские мундиры, – сказал герцог, – но и в них они останутся такими же фанатично преданными Императору солдатами.
– Чем могут помочь нам фримены против сардаукаров?
– Хават говорил с тобой о Салузе Секундус?
– Об императорской планете-тюрьме? Нет.
– Что, если она не только тюрьма, Пол? Есть один вопрос о сардаукарах, о котором ты не думал. Откуда они берутся?
– Думаешь, с этой планеты-тюрьмы?
– Но ведь откуда-то берутся…
– А новобранцы для вспомогательного войска, которых Император требует от…
– В это нас хотят заставить поверить. Дескать, сардаукары – просто наемники Императора, которых готовят еще с юных лет. Иногда появляется какой-то слушок об инструкторах армии Императора, но баланс сил в нашей цивилизации остается неизменным. С одной стороны, вооруженные силы Великих Домов Ландсраада, с другой – сардаукары и вспомогательные войска. Но сардаукары – это всегда сардаукары.
– Но все сообщения с Салузы Секундус говорят, что эта планета – сущий ад.
– Вне сомнения. Однако, если ты собираешься воспитать крепких, сильных, свирепых воинов, в какие условия их надо поместить?
– Но как потом добиться преданности от этих людей?
– Есть проверенные способы: играть или на их чувстве собственного превосходства, или на мистике тайного объединения, или на духе общности пережитого страдания. Этого вполне можно добиться. Подобные вещи делались издревле и не однажды – на многих мирах.
Пол кивнул, не отрывая глаз от отцовского лица. Он чувствовал, что приближается некое откровение.
– Возьми Арракис, – произнес герцог, – за пределами городов и гарнизонов это ужасный мир, как и Салуза Секундус.
Глаза Пола округлились:
– Вольный народ!
– Да. У нас будет возможность создать войско столь же грозное, как и сардаукары. Для этого потребуется терпение – подобное предприятие требует секретности – и деньги, чтобы полностью обмундировать и вооружить бойцов. Но фримены живут на Дюне, и специя добывается там же. Поэтому и направляемся мы на Арракис, зная, что там ловушка.
– А Харконнены не знают о Вольном народе?
– Харконнены презирали фрименов, охотились на них, как на зверей, даже не потрудились пересчитать их. Как же, обычное отношение Харконненов к населению собственных планет – тратить на людей лишь минимум, необходимый для поддержания жизни!
Герцог изменил позу, и металлические нитки, которыми был вышит ястреб на его груди, блеснули перед глазами Пола.
– Ты понял?
– Значит, мы ведем сейчас переговоры с Вольным народом, – ответил Пол.
– Я послал к ним делегацию во главе с Дунканом Айдахо, – сказал герцог. – Дункан горд и жесток, но любит правду. Я думаю, фрименам он придется по нраву. Если нам повезет, быть может, они будут судить по нему о нас. Дункан – воплощение строгой морали.
– Дункан – воплощение морали, – продолжил Пол. – А Гарни – доблести.
– Именно, – подтвердил герцог.
Пол подумал: «Гарни – один из тех, о ком Преподобная Мать говорила: «Доблесть храбрых – основа миров».
– Гарни доложил мне, что ты сегодня неплохо управлялся с оружием.
– Мне он говорил совершенно другое.
Герцог громко расхохотался:
– Гарни сегодня был скуп на похвалу. Он сказал – его собственные слова, – что ты прекрасно ощущаешь различие между лезвием и острием.
